Е Г И П Е Т
Лейла Ахмед — египетско-американская исследовательница ислама. Получила докторскую степень в Кембриджском университете и в 1981 году стала профессоркой женских исследований и ближневосточных исследований в Массачусетском университете в Амхерсте, после чего стала профессоркой в женских исследованиях и религии в Гарвардской школе богословия в 1999 году, где преподает в настоящее время.
Лейла Ахмед родилась в 1940 году в пригороде Каира. В раннем возрасте мама и бабушка Лейлы познакомили её с таинственным миром Ислама — религией, которая сыграет значимую роль в её писательской карьере. Именно в то время она осознала, насколько уникальные отношения были у женщин с исламом. Позднее она говорила, что важной частью понимания ислама были принятие и осознание чуда жизни. Это принятие не ограничивалось выполнением каких-либо ритуальных обязанностей или норм «официального ислама».
* Под «официальным исламом» писательница подразумевала его общепринятое представление: ритуальные обязанности, ношение платка, чтение Корана. «Личный ислам» был для неё сокровенной практикой: познанием себя и своей сущности через религию.
Вся суть заключалась в понимании своего места в жизни,
в том, как ты влияешь на других людей, на звёзды, на ритмы.
в том, как ты влияешь на других людей, на звёзды, на ритмы.
В 1952 году, когда Лейле было 12 лет, революция изменила расстановку политических сил в Египте и к власти пришел Гамаль Абдель Насер, объявивший время своего правления «эрой арабского национализма». Для многих египтян, как и для семьи Ахмед, это был период больших потрясений. Отец Лейлы критиковал проект строительства Асуанской плотины, за что был обвинен в государственной измене и уволен.
Для Насера сам размер и грандиозность плотины были символом возрождения Египта как великой нации, нации, снова отважившейся, как в древние времена, на монументальные проекты — проекты столь же грандиозные, как пирамиды. Именно так плотину представляли в те дни в прессе: это была великая пирамида Нового Египта. Для отца это была великая катастрофа Египта.
Из-за политической ситуации Лейла чуть не лишилась возможности обучаться за границей, но все же ей удалось поступить в Кэмбридж в 1960-ом году. В юности Лейла посещала англоязычную европейскую школу в Каире, и, несмотря на то что учебное заведение находилось в восточной стране, Ахмед столкнулась с различными формами расизма со стороны своих европейских преподавателей. В Кэмбридже отношение к ней не стало более толерантным, из-за чего она всегда ощущала свою «непохожесть» среди английских сокурсников. Лишь спустя несколько лет Ахмед перестала считать египетскую культуру отсталой и сумела принять свою этническую идентичность.
Жизненный опыт Ахмед, сформировавший ее как личность при пересечении социальных и культурных границ, оказал сильное влияние на ее работу. Она познакомилась как с арабской, так и с западной культурой. Она испытала на себе личный, «живой» ислам, которому ее учила мать, а также ритуальный, а иногда и репрессивный ислам, навязываемый государством. Она испытала на себе образовательные возможности, предоставленные ей западным влиянием в Египте, но страдала от расизма и стереотипов со стороны своих британских учителей и сверстников. Этот разнообразный опыт питал ее работу и вынуждал к сбалансированному и чувствительному анализу ее текстов. В своих текстах Ахмед не выделяет, что «правильно», а что «неправильно». Вместо этого она поразному описывает сложные ситуации и показывает, что на каждый вопрос можно дать несколько ответов.
Ахмед посвятила свою исследовательскую работу в первую очередь изучению гендера и ислама. В частности, в книгах и статьях Лейлы Ахмед центральной темой всегда является роль женщин в исламе, а также ее борьба со стереотипами о них как в мусульманском, так и в «неисламском» мире. Ранние статьи показывают ее попытки определить место арабских феминисток в мире. В статье 1984 года под названием «Западный этноцентризм и восприятие гарема» она выражает свое недовольство представлениями западных феминисток об арабском мире. Американские женщины «знают», что женщинымусульманки подавляющим большинством угнетаемы, но не могут определить конкретное содержание этого угнетения, в такой же мере они ошибочно убеждены, что арабы-мусульмане, иранцы или кто-то еще — невежественны, отсталы, иррациональны, и нецивилизованны. Демонстрация точного восприятия религии и ее отношения к женщинам стала особенно важной для Ахмед, поскольку она бросила вызов невежеству западного мира в его знаниях об исламе. Ахмед видела, что «неисламские» люди на Западе придавали такое большое значение полигамии, ношению чадры и женскому обрезанию, что, помимо этих вопросов, они не интересовались другими вопросами религии. Это проблематичное представление об исламе и есть то, что Ахмед намеревается изменить.
В 1992 Ахмед опубликовала книгу «Женщины и гендер в исламе» — новаторское исследование истории гендера в арабском мире. Она сочетает тщательное изучение мусульманской истории c анализом современных проблем постколониализма и арабского национализма, чтобы предоставить сбалансированное обсуждение роли гендера в исламе. Она прослеживает отношение к женщинам в арабском регионе от зарождения ислама в VII веке нашей эры до современного состояния на Ближнем Востоке. Она продолжает бороться против женоненавистнических взглядов в исламе и западных стереотипов о примитивности мусульманской культуры. Она также скептически относится к «официальному исламу», признавая историческое оправдание такой практики как многожёнство, но в то же время критикуя эту практику как наносящую ущерб самооценке женщины. Она включает обширное обсуждение чадры как символа со сложной историей, который в настоящее время является центральной темой многих споров. Текст, по ее собственному признанию, неполный. Проблемы, которые она обозначает в книге, далеки от решения, и исторические ресурсы по этой теме часто скудны. Тем не менее это наиболее всеобъемлющая работа по изучению гендера, в частности женщин, в исламе.