Сюльпис Гийом Шевалье (1804–1866), известный современникам под псевдонимом Поль Гаварни, – французский иллюстратор и денди, которого сейчас назвали бы иконой стиля. В книжно-журнальном мире он был одним из самых популярных и модных художников, и его часто сравнивали с Оноре Домье, хотя, в отличие от последнего, он никогда не рисовал политических карикатур. Гаварни сотрудничал с журналом La Mode Эмиля де Жирардена, рисовал изящные модные иллюстрации и сам придумывал дизайн костюмов, много сотрудничал с Le Charivari и Illustrated London News, иллюстрировал Бальзака и Эжена Сю и т.д. Одним из творческих изобретений Гаварни стали портреты различных парижских типажей с краткими остроумными подписями. Эти зарисовки восхищали современников тонким юмором и острой наблюдательностью. Гаварни наблюдал за представителями самых разных слоёв общества и с виртуозной точностью передавал типичные выражения лиц, детали одежды, позы и осанки, так что зритель безошибочно считывал возраст, характер, род занятий, привычки и манеры его персонажей. В Библиотеке иностранной литературы творчество Гаварни довольно широко представлено иллюстрированными изданиями XIX века, на что мы с удовольствием обращаем внимание читателей.

Художник прославился по обе стороны Ла-Манша и в 1847 году, на пике своей популярности, отправился в Лондон. Эта поездка пришлась на середину его карьеры и была задумана как недолгая, но затянулась на четыре года. Издатели книги, представленной на нашей выставке, вынесли имя Гаварни в название, таким образом, сразу сообщая читателям о своём намерении: предложить художнику сделать в Лондоне то же самое, что он делал в Париже, запечатлеть лондонские типажи с помощью остроумного карандаша прославленного Гаварни.

Книга «Гаварни в Лондоне: очерки жизни и характера» содержит 23 эссе, большая часть которых написана журналистом Альбертом Ричардом Смитом, который выступил инициатором и редактором этого сборника. Также среди авторов были популярные в середине XIX века публицисты и критики – Джозеф Стерлинг Койн и Ширли Брукс (оба побывали редакторами журнала Punch), Джон Оксенфорд и др. Эссе были написаны прежде, чем сделаны иллюстрации, то есть сюжеты выбирали их авторы, но 23 рисунка Гаварни, переведённые в ксилографии, придают книге дополнительное измерение и композиционную законченность. Впоследствии критика назвала рисунки «скорее французскими, чем английскими, как по выражению, так и по характеру», что бы это ни значило. Стоит отметить, что Гаварни всегда изображает людей (иногда минимально обозначая антураж), а не пейзажи или интерьеры, даже если в тексте описывается скорее место, чем персонажи. Таким образом, иллюстрации не просто воспроизводят сказанное, а вступают в более сложное взаимодействие с текстами.

Эссе представляют собой некий взгляд фланёра, который прогуливается в парках, посещает оперу, заглядывает в кафе, наносит визиты и т.п., светски рассуждая о том, на чём останавливается его взгляд. Большинство этих зарисовок посвящены аспектам лондонской жизни, которые хорошо знакомы горожанам из среднего класса: «Опера», «Музыка в гостиной», «Великосветский брак», «Бездельник на Риджент-стрит», «Зарисовка из Вест-Энда», «Гринвичская ярмарка» и т.д.

Для современного исследователя эта книга интересна ощущением конкретного момента – ироничные, претендующие на лёгкость и остроумие очерки освещают то, что происходит перед глазами авторов прямо сейчас, предполагая, что читатели хорошо знакомы с местами, событиями и персонажами. Эссе, посвящённые интересующим нас сюжетам из жизни представителей низших классов, не содержат социальной критики, не призывают к реформам, не беспокоят читателя неприятными или шокирующими сведениями и не стремятся выделить персонажей уличной жизни в какую-то особую категорию. Фланёр просто проходит мимо, описывая их так же, как и остальные картины городской жизни.

Масштабное исследование журналиста и драматурга Генри Мэйхью (1812-1887) London labour and the London poor («Рабочие и бедняки Лондона») было одной из первых работ, анализирующих социальные причины бедности. Эта книга, в конечном итоге приводящая к выводу о необходимости социальных преобразований со стороны правительства, является ценнейшим источником сведений о жизни викторианского Лондона. К ней и сейчас постоянно обращаются исследователи, писатели, кинематографисты, художники и т.п. Также она сильно повлияла на современников – от экономистов и христианских социалистов до уже упомянутого здесь Диккенса.

Первоначальной целью Мэйхью стала каталогизация и классификация различных форм уличного труда и бедности. Он начал работать над темой в 1849 году. Первоначально его эссе выходили в газете Morning Chronicle, затем он собрал, расширил и переработал их в серию брошюр и, наконец, 1851 году выпустил трёхтомную книгу. В первом и втором томе рассматриваются все виды уличных торговцев, в третьем – другие уличные профессии, в том числе связанных с развлечениями и работой на Темзе, четвёртый том, выпущенный в 1861 году в соавторстве с тремя другими журналистами, освещал жизнь проституток, мошенников, воров и нищих.

Информация подаётся в различных форматах и ошеломляет читателя своим объёмом. Собственные репортажи Мэйхью чередуются с обширными, часто многостраничными интервью. Утверждения Мэйхью подтверждаются статистикой в виде таблиц или диаграмм, а также цитатами и ссылками на авторитетных авторов. Также все четыре тома проиллюстрированы десятками изображений.

В большей степени, чем другие авторы середины XIX века, Мэйхью открыто призывал читателей к благотворительности и предлагал политические реформы там, где видел их необходимость. Благодаря книге многие её герои получили адресные пожертвования. Однако главной целью и ценностью этой обширной работы был систематический подход, обнаружение, классификация и последовательная готовность противостоять всем реалиям бедности и несправедливости положения обитателей лондонских улиц.

Иллюстрации в книге не отходят от привычной модели «Уличных крикунов» или антропологических типологий, представляющих объект на нейтральном фоне вместе с характерными для него атрибутами. В этом смысле они кажутся старомодными и статичными и в целом не соответствуют сложности и многозначности в видении уличного труда, которую транслируют остальные части книги. Но поскольку каждая из них занимает целую страницу, чередуясь с десятками листов мелкого текста, они кажутся очень заметными и производят сильное впечатление на читателя.

Интересно, что многие иллюстрации сделаны по фотографии, о чём под каждой из них сообщается в подписи «С фотографии» или «С дагеротипа Бирда». Ричард Бирд был пионером английской фотографии, открывшим первую портретную фотостудию в Лондоне. Рисунки, сделанные с фотографий, были широко распространены в газетах, журналах и на страницах книг XIX века и воспринимались как истинные документальные свидетельства, не приукрашенные фантазией художника. На самом же деле они не очень отличались от рисунков с натуры или по воображению. В книге Мэйхью рисунки с дагеротипов можно даже воспринимать как более условные, так как очевидно, что персонажи позировали не в своей привычной среде, а в студии, принимая статичные позы и демонстрируя свои инструменты. Предлагаем читателям сравнить эти иллюстрации с настоящими уличными фотографиями из книги «Уличная жизнь Лондона», также представленной на нашей выставке.

Книга London. A pilgrimage («Лондон: паломничество») роскошное подарочное издание большого формата, – амбициозный проект, задуманный лондонским журналистом Бланшаром Джеррольдом (1826-1884) и осуществлённый в соавторстве с Гюставом Доре (1832-1883). Эта книга, выпущенная в 1872 году издательством Grant & Co, была очень популярной и производила яркое впечатление на современников. Знаменитая «Прогулка заключённых» Винсента Ван Гога скопирована с одной из иллюстраций.

Французский художник Гюстав Доре едва ли нуждается в представлении. Автор иллюстраций к Библии, Рабле, Бальзаку, Данте, Сервантесу, Байрону и Эдгару По, этот график, живописец и скульптор был хорошо известен и современникам. В 1867 году состоялась большая выставка Доре в Лондоне, после которой он открыл свою галерею на Бонд-стрит. Два года спустя Бланшар Джеррольд предложил ему создать всеобъемлющий портрет Лондона. Их совместная работа велась четыре года. Доре предварительно подписал контракт с издателями, согласно которому был обязан находиться в Лондоне не менее трёх месяцев в году. Учитывая работу своих предшественников, среди которых они отмечали и Генри Мэйхью, авторы позиционировали свою книгу как социальное исследование, но не претендовали на всеохватность и скрупулёзный анализ. Скорее это была картина, нарисованная широкими мазками, воплощавшая панораму и дух города глазами художника. Невозможно, — как писал Джеррольд в предисловии, — описать мир в двух словах. Но они постарались отобрать самые яркие типажи, самые характерные сцены и самые живописные образы, подчеркивая, что они странники, а не историки.

Художник и писатель вдвоём посещали различные места согласно плану, разработанному преимущественно по географическому принципу. На пути им встречались представители всех классов – от завсегдатаев великосветских приёмов до обитателей трущоб, посетителей опиумных притонов и заключенных Ньюгейтской тюрьмы. Доре делал наброски, а Джеррольд – заметки в блокноте. В странствиях их часто сопровождали полицейские для защиты. Джеррольд упоминает, что иногда они сталкивались с враждебными взглядами или даже прямой агрессией, посещая некоторые районы.

Повествование и иллюстрации играют равнозначную роль и дополняют друг друга. Рисунки Доре занимают много места, их в книге чуть меньше двухсот. Иногда они расположены на отдельных страницах, но часто вставлены непосредственно в текст, хотя не всегда соответствуют ему напрямую. Скорее художник и писатель просто обращаются к одному и тому же предмету, каждый со своей стороны. Сегодняшнему читателю, пожалуй, сложно воспринимать текст Джеррольда, в нём много упоминаний давно забытых имён и событий, но визуальный язык Доре ничуть не устарел.

Уличная жизнь, представители уличных профессий и беднота занимают в книге значительное место. За это критики предъявляли авторам претензии - они нарисовали слишком много мрачных картин. Однако прямой речи этих персонажей в книге нет, они не рассказывают своих историй, и большинство показаны как типажи, а не как отдельные личности.

По свидетельству Джеррольда, Доре не любил рисовать, стеснялся своего блокнота и, если и осмеливался сделать пару набросков, старался сделать это незаметно. Он предпочитал долго внимательно наблюдать, а вечером воспроизводить сцены и виды по памяти. Как правило, его наблюдения были точными и живыми.

Зрителю очевидно, что иллюстрации Доре представляют не скрупулёзное документальное фиксирование, а обобщённое впечатление и интерпретацию увиденного. К тому же, даже изображение страданий, нищеты и порока выглядит визуально привлекательно. Эстетизация даже самых неприглядных картин видна и в тексте. Джеррольд описывает, как они с художником заметили, насколько живописно выглядит группа спящих на мосту бездомных женщин с детьми, освещённых лунным светом на фоне собора Святого Павла.

Гротеск, утрирование и преувеличение частностей ради более точной передачи общего впечатления способствовали огромной популярности книги среди публики, но то же самое вызвало негативную реакцию некоторых критиков, которые предъявляли претензии к неточности деталей, демонстрации крайностей, большому количеству изображений «самых простых» и «вульгарных» частей Лондона, поверхностности текста и т.п. Например, книга не понравилась Джону Рёскину, который считал иллюстрации Доре оскорбительными для англичан.

Углублённое изучение «Паломничества» действительно раскрывает в нём много противоречий. Роскошное дорогое издание очевидно предназначено для развлечения публики, но одновременно претендует на то, чтобы быть репортажем и социальным исследованием. Джеррольд признаётся, что изначальная задача была масштабнее, но, в конце концов, её сократили на две трети и «мы скользнули по поверхности, когда надеялись исследовать глубины». Неприглядные картины нищеты, отчаяния и человеческих страданий вызывают у авторов сострадание и негодование, но одновременно они признают и показывают их живописными. Но вся эта сложность и противоречивость рисует яркий образ викторианского Лондона и, безусловно, делает книгу ценной не только для историков искусства, но и для исследователей других исторических контекстов.

Книга Джона Томсона и Адольфа Смита Street life in London («Уличная жизнь Лондона»), хранящаяся в собрании Центра редкой книги и коллекций, – одна из наших драгоценностей, известная каждому знатоку истории фотографии. Её выпуск был инициирован лондонским издательством Sampson Low, Marston, Searle and Rivington, которое специализировалось на роскошно изданных альбомах о путешествиях, знаменитых людях и т.п., в том числе иллюстрированных фотографиями. В течение 1877 года ежемесячно выходили короткие выпуски-брошюры, которые в конце года были собраны вместе и оформлены в книгу, что было обычной практикой в XIX веке.

Джон Томсон (1837-1921) – шотландский фотограф, который является одной из ключевых фигур документальной фотографии XIX века. Он известен своими долгими путешествиями и масштабными съемками в Индии, Сиаме (Таиланде), Камбодже и, главным образом, Китае. «Уличная жизнь Лондона» была небольшим эпизодом его творческой биографии, почти незамеченным современниками, которые знали его в основном как специалиста по Азии – фотографа-путешественника и этнографа, специализировавшегося на Китае. Томсон был членом Шотландского королевского общества изящных искусств, Лондонского этнологического общества и Королевского географического общества. В последнем его деятельность была весьма активной и обширной. Однако в ХХ веке историки фотографии сначала обратили внимание именно на его работу над «Уличной жизнью Лондона», которая к 1960-м годам окончательно утвердилась в каноне фотодокументалистики, и Томсон занял почётное место среди её пионеров, «первых фотожурналистов», которые стремились объективно снять жизнь низших классов.

Соавтор Томсона – журналист, писатель и социальный активист Адольф Смит был и в какой-то степени остаётся забытым, несмотря на огромное количество написанного и сделанного на поприще борьбы за социальную справедливость к угнетённым классам. Он жил во Франции и наблюдал события Парижской Коммуны, переехал в Лондон, где стал членом эмигрантского социалистического сообщества. Он был активистом Первого и Второго Интернационала, энтузиастом профсоюзного движения, сторонником избирательного права для женщин, остро полемизировал с Энгельсом. Он много путешествовал и за свою долгую карьеру журналиста и писателя написал тысячи страниц. В частности, он много лет сотрудничал с медицинским журналом «Ланцет», где проводил масштабные журналистские расследования по множеству вопросов, включая профсоюзное движение медицинских работников, медицинское страхование, борьба с инфекциями и болезнями в трущобах и т.п. Это лишь некоторые пункты его биографии, незаслуженно исчезнувшей из внимания историков. Её изучение затруднено тем, что, в отличие от других заметных деятелей социалистического движения, Смит не оставил мемуаров и никто не позаботился о сохранении его архивов. Интерес к нему проявляли почти исключительно исследователи «Уличной жизни Лондона», хотя эта работа была бы совсем незаметна среди остальной его деятельности.

«Уличная жизнь Лондона» встретила противоречивые отзывы критиков и не имела коммерческого успеха в силу своей «гибридности», непривычной для викторианского зрителя. В предисловии авторы отмечают, что их предмет уже достаточно и всесторонне изучен, однако подчеркивают, что главное, что отличает их книгу о «Рабочих и бедняков Лондона» Генри Мэйхью, – это подробность и точность фотографической иллюстрации. Фотография, утверждали авторы, позволит более точно передать реальность и избавит их от обвинений либо в преувеличении, либо в недостаточном отображении реальности. Книга содержит 36 эссе (две трети написаны Смитом, остальные – Томсоном) и 37 фотографий. Фотографии содержали много визуальной информации и спонтанных элементов. Некоторые критики похвалили их живость и непосредственность, другим не хватило наглядности и ясности, к которой зритель XIX века привык в иллюстрациях, подобных тем, которые показаны выше.

В текстах много прямой речи персонажей, а также высказываний и анализа авторов, но их соотношение варьируется от текста к тексту. К тому же фотографии далеко не во всех случаях прямо иллюстрируют текст. Отношения между словом и изображением неоднозначны. И то и другое собирается в многоголосье, которое авторы старались гармонизировать, но викторианским читателям и критикам оно казалось визуальным и текстовым шумом, какофонией. В книге не отдаётся явного предпочтения ни текстам, ни изображениям, но и те, и другие сложны и многослойны. При этом Смит и Томсон не впечатляют читателя огромным объемом информации, таблицами и диаграммами, как это делает Мэйхью, хотя Смит часто приводит конкретные факты и анализирует статистику.

Но то, что сбивало с толку читателей XIX века, привлекло исследователей ХХ и XXI веков. Обилие визуальной информации, естественные композиции Томсона, его внимательность к персонажам и вместе с тем противоречие между стремлением вписаться в традиционные иллюстративные схемы и одновременно передать живую жизнь улицы – всё представляет огромный интерес для историка фотографии, не говоря уже о ценности книги в качестве исторического источника.

За поиск героев книги отвечал Смит, используя свои связи среди профессиональных объединений и благотворительных организаций. Представители уличных профессий знали, что их фотографии и истории будут использованы в книге и, вероятно, некоторые из них получали фотографию, однако читателями и покупателями книги были вовсе не её герои, она предназначалась представителям другого социального слоя и, в конечном счёте, получилась довольно дорогой. В частности, цену увеличили иллюстрации – вклеенные вручную вудберитипы. Вудберитип – способ фотомеханической репродукции, запатентованный в 1864 году, был довольно сложным, но популярным способом воспроизведения фотографий, дающим стойкие репродукции высокого качества. До наших дней они дошли в почти первозданном виде.