Подписывая в октябре 1923 года контракт на подготовку библиофильского издания «Жан-Кристофа», ни Роллан, ни Мазерель не представляли себе, какие трудности им предстоит преодолеть. Роллан вручал своё детище в надёжные руки своих давних парижских издателей и добрых приятелей, двух директоров Librairie Ollendorff и с энтузиастом писал в проспекте к изданию, что никогда раньше не соглашался на иллюстрирование своего романа, считая, что «другой художник едва ли способен всецело проникнуться идеей писателя», но теперь сам просит Мазереля «влить в его творение струю своей горячей, бодрящей крови». Текст этого проспекта превратился в настоящий панегирик Мазерелю, художнику и человеку, из уст того, кто «не щедр на похвалы», но, если уж восхищается, то «не привык смягчать выражение своего восторга».
Можно предположить, что отчасти эти совершенно искренние похвалы были вызваны постоянным желанием Роллана исправить ситуацию, которая казалась ему несправедливой: художника, уже получившего признание и большую известность в других странах, практически не публиковали во Франции. Это подтверждается и текстом письма Роллана Цвейгу в январе 1924 года: «Не могли бы Вы оказать Франсу (но так, чтобы он не знал, что я Вам об этом пишу) большую услугу?». Пользуясь пребыванием Цвейга в Париже, Роллан просит друга зайти в Librairie Ollendorff, поторопить издателей с выходом первого тома и объяснить им, что библиофильское издание «Жан-Кристофа» с иллюстрациями Мазереля очень важно для их же престижа, что выхода этого издания все с нетерпением ждут и что Мазерель – большой художник, хорошо известный в мире. Роллан сетует, что издатели об этом «и понятия не имеют», что «в Париже наш друг Франс ни в коей мере не занимает того места, которого заслуживает», и что сам Мазерель – не тот человек, чтобы об этом заботиться и обивать, как другие, пороги издательств. В ответном письме Цвейг пишет, что, находясь в Париже, он понял, сколько там у Мазереля завистников и как они боятся, что во Франции он станет вдруг так же знаменит, как в Германии.
Когда Роллан писал это письмо, ему и в голову не могло прийти, что в самое ближайшее время само осуществление задуманного им проекта окажется под угрозой: неожиданно, без предварительного уведомления сотрудников и авторов, было объявлено, что весь издательский дом Librairie Ollendorff перешёл к новому собственнику, Albin Michel. Роллан пришёл в ярость, и ему понадобилось много сил и времени убедиться, что в новых условиях он может и хочет продолжать сотрудничество.
Пока взбешённый Роллан пытался разобраться в ситуации, Мазерель, уже погрузившийся в работу, определённо понял одно: похожего по объёму и сложности заказа у него не было никогда. Только в работе он понял, что она потребует от него «раз в десять» больше времени и сил, чем он мог себе представить.
Он подписывал этот контракт не без меркантильных соображений: «Жан-Кристоф» обеспечивал ему стабильный доход на два года. При этом, конечно же, как всегда, ему хотелось оправдать оказанное ему Ролланом высокое доверие, не разочаровать старшего друга, ждавшего, что уж в этом-то материале художник превзойдёт самого себя. При этом он старался гнать от себя мысль, что эта работа оставляет ему всё меньше надежды на осуществление давних сокровенных желаний проиллюстрировать «Божественную комедию» Данте, «Гулливера» Свифта, «Цветы зла» Бодлера или трагическую историю Войцека, не говоря уж о собственных проектах: завершённая к этому времени серия гравюр «Город» задумывалась как первая часть трилогии, продолжение которой циклами «Земля» и «Море» так и осталось в мечтах.
Он надеялся только, что новый заказ позволит ему завершить всё начатое и не отказываться от уже утверждённых планов. Над иллюстрациями к «Жан-Кристофу» Мазерель работал с 1924 по 1927 годы. На этот же период пришлось и время его работы над «Тилем Уленшпигелем», его самой заветной и желанной мечтой, получившей шанс на воплощение. Приведённый П. Риттером список всего, что сделал художник за эти годы, не может не изумлять как количеством, так и значимостью этих работ. Осенью того же 1925 года Мазерель пишет Цвейгу, что не может себе позволить оторваться ни на минуту: нельзя задерживать иллюстрации ни к «Жан-Кристофу», ни к «Уленшпигелю», а к ноябрю ещё надо успеть подготовить выставку акварелей.