Город Ленинград. Шёл 1942 год.
Солнечным апрельским днём мальчик Ваня возвращался из школы домой. Путь его был неблизкий. Транспорт не ходил. До школы он добирался пешком. Но это было не то привычное всем школьное здание, а подвал.

В школу он любил ходить. В ней было тепло, и учительница всегда угощала ребят горячим чаем. Это было настоящее удовольствие! Вера Васильевна всегда говорила ребятам что-то доброе. Иногда учительница читала сказки Пушкина, и некоторые ученики даже улыбались фантазии великого русского гения. Она старалась их увлечь знаниями, несмотря на те ужасы, которые происходили вокруг.

А нечеловеческого было много. Вчера у одноклассницы Лены умерла от голода мама и остался только младший брат Андрейка. У друга Васьки с завода не вернулся папа: снаряд попал в здание, и несколько человек погибло. Дома у него остались дедушка и младшая сестрёнка Лиза. Немцы часто бомбили город, и обстановка была очень напряжённая.

Уроки закончились, и Ване надо было добраться до дома, ведь его ждала бабушка. Ей было трудно ходить, и папа Вани несколько раз предлагал бабушке уехать из Ленинграда. Но она была неумолима: «Я родной город не брошу и буду ждать победы!» Мамы у Вани не было, она погибла при обстреле. Папа ушёл на фронт, и от него нет вестей уже пятый месяц.

Ваня старался идти вдоль домов, ведь в их тени он был едва заметен. Его не интересовали пролетающие мимо птицы и тёплое весеннее солнышко.

Ведь ночью снова были обстрелы. Снаряд попал в крышу соседнего дома. Люди помогали друг другу выбраться из горящего здания. Крики раненых раздавались повсюду. Началась паника. Ваня смог вывести из огня трёх человек. Бабушка делала перевязки, а Ваня рвал простыни на бинты. Когда ткань закончилась, он снял свой пионерский галстук и забинтовал руку незнакомой девочке. Ночь была тяжёлой. Ваня никак не мог уснуть: болела спина, и ныли руки. Утром он ушёл в госпиталь и ухаживал за ранеными: помогал делать перевязки, убирался и выполнял то, о чём его просили медсёстры. Все ему были рады: поручения он выполнял быстро и ответственно.

Через несколько дней Ваня с другими пионерами помогал рыть окопы и расклеивал по городу листовки. Он верил в то, что враг скоро будет уничтожен.

В мае Ваня помогал людям сажать картошку на площади Декабристов и капусту возле Исаакиевского собора. «Щей поедим!» — говорила в шутку бабушка, когда он возвращался уставший домой. Одежда его вся превратилась в лохмотья, а обувь истопталась. Но он всё так же мужественно смотрел на бабушку и гладил её руку.

Прошло несколько месяцев. Наступил август. Бабушка Вани не встаёт второй день. Только смотрит на внука добрыми глазами и молчит. Силы бережёт. Соседка Надежда принесла воды, вскипятила чайник и поделилась кусочком хлеба. Бабушка выпила кипяток, а хлеб не тронула и показала пальцем на Ваню. Но к угощению он не притронулся и помог бабушке съесть этот кусочек.

Новости были неутешительные: советские войска несли страшные потери. Обстановка на фронтах была тяжелейшая.

Но по всему городу развешаны афиши: 9 августа 1942 года будет исполнена симфония № 7 Дмитрия Шостаковича. Удивительно! Голодающий город, постоянные обстрелы, люди умирают прямо на улицах… Откуда же возьмутся музыканты? Ведь многие из них на фронте или в эвакуации, а кого-то и в живых-то нет… Но героизм нашего народа непоколебим!

В тот день Ваня вышел на улицу, и вдруг из репродукторов раздаётся музыка. Это мужественными музыкантами исполняется симфония № 7 Дмитрия Шостаковича. Именно здесь жителями и защитниками Ленинграда была прочувствована каждая нота.

Ваня огляделся по сторонам и видит: из подвалов, из уцелевших зданий выходят люди. Кто-то опирался о стену дома, кто-то присел на ступеньки, но все молча слушали звуки героической мелодии. Сил ни у кого не было, многие беззвучно плакали, но дух этих людей не был сломлен.

Во время исполнения симфонии ни один вражеский снаряд не попал в героический город. Враг понял, что война будет им проиграна. Именно об этом после войны дирижёру Элиасбергу говорили туристы из Германии. Но это было потом...

А сейчас… Ваня стоял молча, слушал и плакал. Когда он вернулся домой, бабушка сидела на кровати. Ваня подошел к ней и обнял за плечи. Она посмотрела на него своими добрыми глазами и сказала: «Мы всё преодолеем и победим».

Через несколько дней произошёл очередной вражеский обстрел героического города. Дом, в котором находился Ваня с бабушкой, был полностью разрушен.

Спустя несколько лет после окончания Великой Отечественной войны в Ленинградской области был открыт Мемориальный комплекс «Цветок жизни». На его территории ребятами посажено 900 берёз, которые опоясаны красными пионерскими галстуками. Это аллея памяти о погибших в блокаду Ленинграда пионерах-героях. Именно о «900 блокадных днях» говорила в своих знаменитых стихах поэтесса Ольга Берггольц. Мы будем помнить о вас всегда, герои! Вечная память! Вечная слава!

Великая Отечественная война в истории моей семьи

Память о бессмертном подвиге
должна передаваться из поколения в поколение,
а героизм и стойкость будут служить примером!

В нашей семье все знают цену крошке хлеба…

Блокада длилась почти 900 дней. Все, кто пережил блокаду, помогая и делясь с другими едой и теплом, все они совершили настоящий подвиг!

Анне было 18 лет, она работала медсестрой, а дома её ждали больная мать Акулина и сестрёнка Галина. Младший брат Андрей умер от болезни, которую спровоцировали холод и голод. Каждый раз, выходя с работы, Анна видела разрушенные дома, полный хаос, и кругом люди без сил от холода и голода. Анна торопилась домой, ведь её дома ждут, и несла с собой маленькие кусочки хлеба и сахара, это было спасение для её мамы и сестрёнки. Она так боялась, что потеряет их, как Андрюшу.

После прорыва блокадного кольца Анна ушла на фронт, ведь там очень нужны были медицинские работники. Она попала на 2-й Белорусский фронт, где лечила раненых солдат. После окончания Великой Отечественной войны в 1945 году Анна, уже будучи женой одного из раненых солдат, приехала на его Родину в Таджикистан. Игамберди — муж Анны — вернулся с войны полным кавалером ордена Славы! В 1946 году у них родился сын Анатолий, это мой дедушка. Дедушка передал мне все боевые награды своих родителей, и я продолжу хранить их достойно всю жизнь, чтобы потом передать их своим внукам!

Вот откуда в нашей семье все знают цену крошке хлеба, и мы всегда помним историю про Андрюшу.

27 января — это дата не только праздника, но и дата памяти о погибших родных. И я помню тоже!

«НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО!»

Камень, согретый сердцем

Когда на спины домов опускается вечер, каждой клеточкой чувствую сердцебиение любимого города. Города, который стоит на берегу среди сумерек, раскачивающихся на гамаке проводов. Города, которому хочется заглянуть в самое сердце. Он прислоняет к камню свою горячую усталую голову, а я бережно провожу рукой по его сутулым плечам мостов. Ночью я слышу, как он вздрагивает во сне от звуков, наполняющих его сердце, такое большое и доброе, и осторожно вдыхаю особенный воздух истории, стойкости и силы тех, кто сохранил город для нас.

Суровый, мрачный 41-й. В доме Зощенко собрались работники радио. Сегодня с ленинградцами из этого дома будет говорить Анна Ахматова. Вой сирены больно пронзает воздух. Тревога и страх сжимают сердце. А над городом, перекрывая гром взрывов, звучат бессмертные слова великой поэтессы:

Ты, гранитный, кромешный, милый,
Побледнел, помертвел, затих…

Затих… но лишь на миг. В тишину города врывается вальс Штрауса… Замученные ленинградцы оставляют свои промёрзшие квартиры и идут в театр. Артисты стараются из последних сил. Их выступления сейчас нужны как хлеб.

Стихи. Пламенные строки передавало радио. А следом — страшные сводки с фронта.

Северная столица тепло принимает гостей. Мне повезло услышать 7-ю симфонию Шостаковича в концертном зале. Невольно задумываешься о страшных днях войны. Ведь ленинградцы услышали эту симфонию не в театре, а стоя на улице или в своих осиротевших домах. И думали они тогда о победе. Музыка вселяла в них не только веру, но и силы.

Мы останавливаемся в конце Невского, у дома, на котором написано: «Эта сторона улицы при артобстреле наиболее опасна». Сейчас на этой солнечной стороне Невского спокойно гуляют люди и бегают малыши. Но ленинградцы помнят те 900 страшных дней.

Война тяжёлым бременем легла на всю страну, оставив после себя трудно излечимые раны. И лишь в камне увековечили ленинградцы свою память. Кинокадры рассказывают о суровых днях блокады: вот вытянулась очередь за хлебом; ледяная дорога от проруби, по которой с трудом идут люди; девочка везёт санки с завёрнутым в простыню телом. Ни одного лица. Ни одного взгляда. Потухшие глаза, мрачные лица. Как будто выключили солнце…

Но Ленинград не умер, жители отстояли свой город, и даже в самые тяжёлые дни остались ему верны.

Да, несомненно, современный город красив. Краски севера делают его неповторимым и прекрасным своей строгостью. Но внешность не должна хоть сколько-нибудь закрывать его судьбу. Судьбу города-героя.

Трудное время рождает сильных людей.

Что же объединяет гордую северную столицу на берегу непокорной Невы и солнечный приморский городок? Люди! Это люди, которые пережили войну и блокаду, сильные и достойные, люди, которые уважают историю своей страны и гордятся ею.

Город из камня, согретый солнечными сердцами его жителей, теперь навсегда связан с моим родным Мариуполем, городом, согретым морем…

Фашизм, насилие, страх войны должны уйти, оставшись лишь в книгах и рассказах. Ведь историю пишут люди… А моя история закончится так…

Утром город просыпается, заполняя всю меня шумом своего дыхания. И, умыв свои проспекты, расправив грудь площадей, говорит мне: «Доброе утро!»

Доброе утро, мой город! Доброе утро, Санкт-Петербург! Доброе утро, Мариуполь! Доброе утро, моя РОДИНА!

Что нарисовала Боева Полина

Евгений Анатольевич — первый человек, который по Дороге жизни попал в Ленинград по... озеру. Как он тут давно не бывал! С начала Великой Отечественной Евгения забрали на войну. Солдат так давно не видел дочери! И писем от жены давно не было. И вот в начале Великой Отечественной 22 ноября 1941 года открылась Дорога жизни. Отважному герою Отечества предложили быть одним из первых, кто на грузовике проедет по ней и доставит продукты в город. Дорога была опасна. Тяжёлый автомобиль мог пойти ко дну, а также озеро стали обстреливать. Доехал Евгений Анатольевич с мыслями о любимой семье.

Путь был нелёгок, но мысли о семье были как спасательный круг.

И вот в городе, на улице он увидел до боли знакомое, грустное лицо. Его дочь оставила ведро на земле и бросилась к отцу с объятиями. Несмотря на холод и ужас, вдвоём уже не так страшно.

Барсик

Таня жила в Ленинграде вместе с отцом, мамой и двумя младшими братьями Колей и Васей. Отец девочки, Сергей Юрьевич, был учёным-геологом и часто выезжал в экспедиции. Мама, Ольга Александровна, работала на Невском машиностроительном заводе имени Ленина. Ещё одним членом семьи можно было назвать Барсика — желтоглазого кота, который появился у них ещё до рождения Васи.

Когда началась война, Тане было 13 лет. Прослушав по радио речь Молотова, её мама зарыдала. Папа был в очередной экспедиции. После объявления приказа об обязательной эвакуации всех детей без родителей семья решила остаться в Ленинграде, рассчитывая на лучший ход событий для жителей города. Это было фатальное решение.

Начались бомбёжки. Звуки воздушной тревоги были слышны каждый час. Сначала было очень страшно. Взрывы артиллерийских снарядов и авиабомб заставляли сердце уходить в пятки. Кровь замирала в жилах, от ужаса темнело в глазах.

Прошло несколько месяцев. Город оказался в блокаде. Постоянные бомбёжки были уже не так страшны по сравнению с постоянным чувством голода. Первые переживания войны с размышлениями на будущую жизнь сменились отчаянием и единственным желанием — поесть досыта.

У семьи Тани, которая жила на зарплату папы, совершенно не осталось денег. Еды, которую выдавали на карточки, было ничтожно мало. Малолетним братьям было трудно понять всю сложность ситуации. Они постоянно просили есть. Мама отдавала детям свой хлеб, лишь доедая за ними крошки.

Спустя месяц мамы не стало. Превозмогая скорбь и душевную боль, Тане пришлось взять ответственность за младших братьев на себя. Ей было очень тяжело.

По вечерам она сидела у окна и гладила исхудавшую спину Барсика. Старый кот смотрел на неё своими золотыми глазами, и Тане на душе становилось легче. Она считывала в его взгляде сочувствие и веру в то, что они справятся.

Коля уже не мог вставать с кровати. Вася не отходил от брата и постоянно гладил его лоб костлявыми ручонками. После уменьшения порции хлеба Таня всерьёз стала переживать, что её братья погибнут от голода.

Она снова сидела у окна и трясущимися руками гладила кота. Он уже почти не вставал с места от бессилия. Таня смотрела на него и размышляла, где бы достать еды. «Нет, я не стану этого делать, — подумала девочка, отгоняя от себя эти ужасные мысли. — Мы же справимся с этим вместе…»

Сестра укладывала Васю спать. Четырёхлетний мальчишка сказал:

– Таня, в следующий раз, когда ты принесёшь хлеб, отдай мой кусочек Коле, — после заговорил совсем шёпотом, — я боюсь, что он уйдёт туда же, куда ушла мама.
– Всё будет хорошо, Васенька, — ответила Таня, обняла брата и быстро стала вытирать бегущие по щекам слёзы.

Следующим утром она зашла в комнату к братьям. В её руках была мисочка, накрытая полотенцем.

– Кушать? — обессиленным голосом спросил Коля, услышав запах мяса.

Таня присела на кровать к среднему брату и подозвала Васю к ним. В мисочке лежали несколько кусочков мяса.

– Кушайте, это вам.

Мальчишки дрожащими руками взяли по кусочку мяса и стали жадно есть.

– Почему ты не ешь? — спросил Вася.
– Это для вас, — ответила Таня, поцеловала братьев в макушки и вышла из комнаты, едва сдерживая слёзы.

Рыдая, она села на тот самый подоконник. Но гладить было уже некого…

Блокадный Ленинград

Меня зовут Соня, мне 13 лет. Я проживаю в Туркменистане, в Ашхабаде.

Я много раз слышала по телевизору и от своих родителей про Великую Отечественную войну. На этой войне наша семья тоже потеряла близких. Это была большая боль для всей огромной страны, которая называлась СССР.

Одним из страшных моментов Великой Отечественной войны стала блокада Ленинграда. Когда я слышала про блокадный Ленинград, вся информация была в простых цифрах: сколько погибло, сколько выжило, сколько дней продержались. Но только с возрастом я стала понимать, что это человеческие жизни. Жизни детей, женщин, стариков. Невозможно описать то горе, которое прожил каждый житель блокадного Ленинграда.

Я стала читать литературу про блокадный Ленинград. Ведь мы, дети новых поколений, живём в эпоху быстрого прогресса. Многим из нас очень сложно понять то, как жили в то время, как выживали, как смогли преодолеть голод, холод, смерть.

Меня поразили рассказы ленинградцев, которые выжили. Дети, которые становились взрослыми даже в три-четыре года. Матери, которые теряли своих детей. У людей от таких условий отсутствовало уже чувство сопереживания, обычной реакции на горе и смерть близких, у них даже атрофировалось чувство голода.

Один из таких рассказов меня удивил и заставил задуматься о нашей жизни, о том, как мы относимся друг к другу. В этом рассказе говорилось, что в семье жил кот, которого, конечно, все любили. Когда началась блокада Ленинграда и есть уже было нечего, этот кот приносил своим хозяевам по мышке или птичке. У него от голода уже не было сил, но он старался быть полезным своим хозяевам. Так как семья жила в коммунальной квартире, многие из соседей покушались на этого кота, чтобы просто съесть его. И тогда хозяева старались всегда быть начеку, чтобы не допустить такого. Хотя еды больше не было никакой, у этих людей хватило духу не съесть своего кота. Кот, к сожалению, как и многие ленинградцы, не пережил голода и умер. Хозяева положили его в коробку и похоронили. Для меня это настоящий поступок настоящих людей.

Невозможно перечислить и пересказать все те истории жителей блокадного Ленинграда без гордости, без комка в горле. Каждый житель пережил свою собственную историю, проявил себя героем по-своему. Можно только учиться их героизму, выдержке, самопожертвованию. Столько горя и боли перенесли эти люди, но они смогли сплотиться и выжить! В то время была настоящая ценность у каждого человека — это жизнь.

Тот, кто перенёс такое большое потрясение, как блокадный Ленинград, война и голод, никогда уже не был прежним. Люди старались не отчаиваться, а держаться и поддерживать друг друга, радоваться простым, обычным мелочам.

В одном из рассказов, когда в блокадном Ленинграде наступила весна, дети которые играли во дворе дома, увидели комарика. Но тут началась воздушная тревога и родители стали загонять детей домой. Дети не слышали голоса своих родителей, просто потому, что комарик в блокадном Ленинграде — это чудо. На тот момент из насекомых уже не выжил никто. На улице и в домах стоял мороз, и от мороза погибли все мухи и личинки. Поэтому увидеть комарика для детей было радостным событием: одна маленькая душа, пусть и комариная, но заставила их порадоваться и забыть на миг о бедах.

Мы обязательно должны помнить и блокадный Ленинград, и ту войну, которую пережили наши предки, чтобы понимать цену жизни, цену мира и спокойствия. Подвиги наших соотечественников, дедов и прадедов не должны быть забыты. Подвиг каждого малыша, хрупкой девушки, заботливой женщины, стариков должен быть в нашей памяти всегда. Это очень высокая цена, которую они заплатили за наше будущее.

Хвостатые герои

С городом под названием Ленинград я познакомился в Санкт-Петербурге, как бы комично это ни звучало. Мне было 6 лет, когда мы жили с родителями неподалёку, в Великом Новгороде, и каждые выходные мы ездили исследовать прекрасную, величественную вторую столицу России.

Там-то я и увидел памятник кошкам блокадного Ленинграда. Я не знал, что такое Ленинград, тем более блокадный, и мама поведала мне историю про то сложное военное время. История о блокаде Ленинграда запала мне глубоко в душу, я горько плакал, услышав о записях в дневнике 11-летней школьницы Тани Савичевой. Там не было ни страха, ни жалоб, ни отчаяния, только скупая констатация жутких фактов, и меня, как ребёнка, очень сильно потрясли её слова: «Умерли все. Осталась одна Таня…»

Я, такой весёлый и озорной мальчик, живущий в 2000-х, не знавший голода и холода… И я смог представить весь этот ужас, что пережила маленькая девочка. Люди целыми семьями умирали от голода. Ленинград в блокадные годы был вынужден бороться не только с армией фашистов, но и с армией крыс. И на спасение людям пришли кошки! Мяукающие пушистики спасали родной город и людей во время блокады от нашествия крыс. Но, к сожалению, в Ленинграде в то время котов и кошек не оказалось в достаточном количестве, чтобы побороть полчища грызунов.

В город на Неве завезли целых четыре вагона дымчатых кошек из Ярославля. Крысоловки — именно так называют дымчатых кошек. Ярославские кошки очень успешно спасали город от крыс.

Из воспоминаний блокадницы Антонины Александровны Карповой: «Весть о том, что сегодня в город доставят кошек, мгновенно облетела всех. Люди огромными толпами собрались на вокзале. Многие на перрон пришли целыми группами (в основном это были семьи или соседи) и пытались рассредоточиться по всей его длине. Рассчитывали на то, что хотя бы одному из группы удастся взять кошку. И вот пришёл состав. Удивительно: четыре вагона кошек разошлись по рукам буквально за полчаса! Зато какие счастливые шли ленинградцы домой! Казалось, это приехали не обычные кошки, а бойцы нашей Красной армии. Некое могучее подкрепление. И даже в тот день казалось, что Победа уже близка…»

Но, к сожалению, и этих четырёх вагонов оказалось мало! Первый завоз мяукающей дивизии не решил проблему полностью.

И позже привезли второй эшелон кошек из Сибири (из Омска, Иркутска, Тюмени и других сибирских городов). Владельцы хвостатых героев приносили их на сборный пункт ради спасения жителей Ленинграда! Они это делали для того, чтобы внести свой вклад в помощь городу на Неве. Тогда, во время кошачьей мобилизации, в Ленинград завезли ещё 5000 кошек, которые быстро уничтожили всех крыс и раз и навсегда покончили с этой проблемой.

Коты помогали семьям спасаться от бомбёжек Ленинграда! Осталось много историй от семей из города на Неве, доказывающих, что коты чувствовали бомбёжку намного раньше, чем объявляли воздушную тревогу, они начинали крутиться и жалобно мяукать, семьи успевали собрать вещи, воду и выбежать из дома в убежище.

16-летняя девочка Катя Волошина, пережившая блокаду Ленинграда, посвятила стихи хвостатым героям:

Их оружие — ловкость и зубы.
Но не досталось крысам зерно.
Хлеб сохранён был людям!

Неудивительно, что кошки пользуются особым уважением и любовью в Северной столице. В Санкт-Петербурге имеется несколько монументов пушистым спасителям: бронзовая фигура кота Елисея; кошка Василиса, «гуляющая» по карнизу; и фигурка кошки, греющейся под торшером с памятной табличкой «В память о кошках блокадного Ленинграда».

Подвиг пушистой армии — в моём сердце навсегда!

Библиотекари блокадного Ленинграда

В Московском районе нашего города (проспект Юрия Гагарина, дом 17) на фасаде здания музея-библиотеки «Книги блокадного города» висит табличка «Памяти библиотекарей блокадного Ленинграда 1941–1944».

На своём рисунке я изобразил библиотекаря, который работает в блокадном Ленинграде.

Библиотекари своей преданностью профессии, своей любовью к книгам помогали ленинградцам — и детям, и взрослым — выстоять и победить. Они согревали их сердца книгами.

Часть книг и каталогов были перемещены в подвалы, там же, бывало, ночевали и даже жили сотрудники библиотек.

Слабые от холода, от истощения библиотекари дежурили на крышах зданий во время бомбёжек, тушили зажигательные бомбы. После обстрелов убирали из залов и помещений библиотек осколки стекла, битого камня, кирпича.

Несмотря на тяжёлые условия жизни, в городе издавались книги, жители ходили в библиотеки, посещали читальные залы. Библиотека была местом, куда можно было прийти и благодаря книгам отвлечься от окружающей ужасной действительности. Ленинградцы приходили в библиотеки, собирались в кружок и при тусклом свете читали вслух книги, обсуждали их. Это был отдых для измождённых блокадой детей и взрослых.

Благодаря подвигу библиотекарей многие книжные фонды были сохранены. Сразу после снятия блокады Ленинграда книги были перемещены обратно в библиотечные залы.

Блокада… Что в этом слове?..

Летят бомбы, стреляют тяжёлые орудия, рушатся дома, маленький кусочек хлеба из отрубей пополам с травой, темнота, нехватка воды, замёрзшие трупы на улицах и площадях, заметённых снегом, и вера… Вера в Победу! Бой не на жизнь, а на смерть! Бой за жизнь…

Вот что такое Ленинград в годы блокады. Такие они — защитники города — солдаты в шинелях, подростки в рабочих кепках, женщины в платках, старики, дети…

Еле держатся жители города на ногах от бессонницы и голода… Стиснув зубы, они не сдают свои позиции, не отходят от станков, готовят снаряды, мины, ремонтируют танки и орудия, роют окопы, маскируют памятники от бомбардировки, замерзают от холода на улицах, делятся последним куском хлеба.

Здесь нет границы фронта и тыла. Тут фронт везде. И ни бомбёжки, ни адский обстрел, ни голод не в силах сломить их волю и веру.

У каждого из нас есть свои родные могилы, но немногие знают, на каком кладбище укрыла их земля. Я не видел прадеда, не знаю, где он погиб и похоронен. Но, когда я знакомлюсь с военной историей Ленинграда, с его героическим подвигом, смотрю на фотографии Пискарёвского мемориального кладбища, изучаю фотографии тех лет, читаю строчки из дневника Тани Савичевой, сердцем чувствую: здесь. Здесь все, кто боролся и погиб, кто не дожил, кто и в смерти победил. Я иногда думаю: «А если бы я попал в такие условия, я бы смог так, как жители Ленинграда? Чего я стою в этой жизни?»

Ленинградский Щелкунчик — кот Елисей

С уверенностью могу сказать, что нет на земле человека, который бы не слышал о принце Щелкунчике, храбро сражавшемся с Крысиным королём. Крысиные полчища были повержены. Но пришло время, когда потомки Крысиного короля снова подняли голову в блокадном Ленинграде и дерзко начали завоёвывать новые территории.

Ленинградским Щелкунчиком суждено было стать легендарному коту Елисею и его собратьям. Все коты милы и беззаботны, когда мир наполнен тишиной и спокойствием, миска полна еды, и окружает любовь Человека. И Елисей не был исключением.

Такова была жизнь для братьев наших меньших в Ленинграде. Но с началом войны и блокады всё изменилось. Тяжело приходилось всем живущим в городе: нехватка продовольствия, заболевания, зимняя стужа, постоянные обстрелы. Жизнь в блокадном городе превратилась в ад. Обстановка ухудшилась из-за массового появления грызунов. Эти серые создания распространились по всему городу, сметая остатки еды на своем пути и разнося всякие заразные болезни. Крысы уничтожали всё, что можно погрызть, даже перестали бояться обессиленных людей. И тогда Елисей, как и многие коты, жившие в Ленинграде, встал на защиту не только своего Человека, но и всего города. И на помощь в борьбе с грызунами была призвана армия котов с большой земли. Коты сражались в Ленинграде за каждую корочку хлеба, за сохранение картин в музеях, за жильё человека, за весь город и всех ленинградцев. Елисей, как и все коты, помог людям выжить во время блокады, спасая Ленинград от крыс и мышей.

И никто даже предположить не мог, что помощь котов будет снова востребована в наше время.

Снова гремят взрывы в Донбассе, разрушаются города и сёла, люди остаются без пропитания и жилья. Крысы и мыши опять почувствовали себя королями и захватывают новые территории для жизни.

Коты не могут оставаться в стороне и идут на помощь мирным людям в подвалы и дома. Идут на помощь нашим защитникам в окопы и блиндажи для уничтожения грызунов.

Мы очень благодарны им за их посильную помощь в приближении нашей Победы.

Милые, добрые, ласковые Котейки! Большое Человеческое Спасибо за вашу помощь! Мы ценим ваши усилия в приближении нашей Победы сегодня, так же, как ценим и помним кота Елисея, нашего Ленинградского Щелкунчика, и его собратьев, которые спасли город на Неве.

У книг нет времени

Книга Елены Верейской «Три девочки» посвящается годам Великой Отечественной войны и блокадному Ленинграду. Она рассказывает нам о нескольких семьях, которые проживали в одной коммунальной квартире. Вначале их жизнь проходит очень мирно и вполне дружелюбно, но вскоре всё меняется. Начинается война, а вместе с ней приходит долгая блокада, которая беспощадно, как жернова мельницы, перемалывает жизни и судьбы простых людей. Но наши герои, несмотря ни на что, пережили блокаду и при этом не потеряли желание жить.

Прочитав эту книгу, я почувствовала, насколько тяжело было жить в блокадном Ленинграде и насколько сильный был характер у девочек — главных героинь произведения. Их тяга и любовь к жизни заставили меня задуматься о смысле нашего существования. Для чего мы живём? И почему в нашей жизни происходят те или иные события? Сегодняшние реалии показывают беспомощность людей, и с этим я сталкиваюсь всё чаще и чаще. Неужели в этом мире не осталось места для искренности и добра? Ведь людям много не надо. Всего лишь близкий человек, готовый помочь в любую минуту.

Война. Сколько боли в этом слове! Голод, смерть, ужас — и это всё уместилось в коротком слове. От мирной беззаботной жизни не остаётся и следа, лишь воспоминания и надежды, что всё изменится. Но время тянется так долго, и ждать так тяжело. Я никогда не думала, насколько тяжело было людям в блокадном Ленинграде, но после прочтения книги у меня появилось желание узнать больше о том времени и людях, которые пережили эти чудовищные годы. Эта замечательная книга стала флагманом моей личной библиотеки, а её героини стали для меня примером и, можно даже сказать, идеалом стойкости, искренности и верности. Каждый поступок, описанный на страницах повести, заставляет меня остановиться, отложить книгу и обдумать его. Я рисовала в голове картины и представляла себя на месте героинь. Мне кажется, что я даже смогла испытать те чувства и эмоции, которые испытывали девочки в разных ситуациях. Все струны моей души были затронуты этим произведением, словно я побывала в том времени и в том месте.

Меня как читателя очень тронула цитата из текста: «Всё как прежде, только мы уже не прежние, уже не дети, — сказала Катя, — и всё должно теперь пойти по-другому, по-новому». После этих слов я задумалась над тем, что дети, пережившие войну, перестали быть детьми. Потому что жизнь заставляла их совершать такие поступки, которые не смог бы совершить даже взрослый человек. Я задаю себе вопрос: «Готовы ли люди XXI века отдать последний кусок хлеба, чтобы спасти чью-то жизнь?» Всё зависит от обстоятельств, в которых мы оказываемся. Столкнувшись с трудностями или смертельной опасностью, мы многие вещи делаем машинально, не обдумывая, основываясь на опыте и примере. Как будто с нами уже такое случалось и мы точно знаем, что нужно делать. Я уверена, что человек, читающий и думающий, не будет колебаться, когда перед ним будет стоять выбор — хлеб или чья-то жизнь.

Хочется пожелать всем без исключения — читайте правильные книги, думайте и анализируйте свои действия. У книг нет времени. Это доказывает повесть Е. Верейской «Три девочки», которая была написана в далёком 1948 году, а это, только вдумайтесь, 75 лет назад! Но до сих пор она трогает современных читателей своей душевностью и заставляет задуматься. А вам не кажется, что в этом и есть главный смысл этого произведения?

Красавица

Тусклый месяц светит в небольшое оконце. Мороз разукрасил стёкла.
Окно чуть приоткрыто, и легкий ветерок едва колышет белоснежную накрахмаленную занавеску.

На плите вскипел чайник. Статная, седовласая, серьёзная женщина хлопочет на кухне. Это Евдокия Дашина.

А за небольшим кругленьким столом сидит курносая рыжая девчонка лет семи, тыкает пальчиком в заснеженное оконце и поглядывает на бабушку.

– Бабушка Дуня, ты никогда мне не рассказывала о себе. Ведь ты пережила блокаду. Расскажи о своей юности!
– Да и не было у меня этой юности, Алёна, что рассказывать? Всё забрала война.
– Ты совершила подвиг?! — затаив дыхание, спросила девочка.
– Да какой подвиг, внученька, я же не воевала, — махнула рукой Евдокия.
– А чем же ты занималась?
– В Зоосаде работала.
– Ой, как интересно! — вскрикнула девчонка. — А мишки белые там были?
– В 41-м году ценных зверей эвакуировали в Казань. Туда поехали белые медведи, носороги, зебры, горные козлы и многие другие. Как же мы ждали после войны их возвращения! Но, увы, звери к нам так и не вернулись.
– А как же хищники, бабуль?
– А хищников пришлось убить, — со вздохом ответила Евдокия.
– Да как же так, бабуль! За что же? Жалко же их! — завозмущалась Алёнка.
– А как же не жалко? Жалко. А ты подумай, что бы было, если бы рядом упала бомба, разорвало бы их клетки и голодные хищники оказались на свободе.
– Ох, бабуленька, тяжело как… — смахнула слезу Алёнка.
– У нас остались грызуны, медвежата, лисята, птицы, обезьяны, серна и два гиганта — слониха Бетти и бегемот Красавица.
– Мартышки остались, ура! Они ведь такие умные! Наверное, они боялись взрывов?
– И не спрашивай! Сложнее всего им было! Как слышат громкие звуки, начинают метаться по клеткам да кричать. А ночью, с 9 на 10 сентября 41-го года, двухсоткилограммовая бомба упала рядом с обезьянником. Здание их было разрушено, часть обезьян были ранены и убиты, а остальные сидели молча, дрожали и ни на что больше не реагировали. Так горько переживали то, что случилось.
– Как люди… — шёпотом протянула внучка.
– Да, Алёнка! И животным досталось тогда!
– А за кем ты ухаживала, бабушка?
– Всю войну я ухаживала за нашей местной любимицей, бегемотихой Красавицей. Ещё мой папа её знал. Она появилась в Зоосаде в 1911 году, трёхлетней малышкой. А потом и я стала заходить к ней и ухаживать. Ох, и нелёгкое это было дело! Красавица весила больше двух тонн. Попробуй-ка её прокорми, когда на людей выделялось 125 грамм хлеба в день, а Зоосаду только с весны 42-го город стал немного помогать, а до этого чем же нам их было кормить?
– И чем же кормили, бабуль? — шёпотом спросила любознательная девчонка.
– Ежедневно долго распаривали 30 килограммов опилок, добавляли туда немного овощей, травы, крошек хлеба… Но проблема была не только в том, чтобы её прокормить. Тело бегемота не может жить без воды. Кожа сохнет и покрывается болезненными кровавыми ранами. А в Зоосаде водопровод не работал и бассейн был пуст.
– Как интересно… — затаив дыхание, прощебетала Алёнка.
– Это сейчас слушать тебе интересно, а тогда я не знала, как помочь ей. И, чтобы облегчить страдания моей подопечной, я брала саночки, ставила на них бочку и отправлялась на Неву за водой. 40 вёдер входило в бочку, я её привозила, мы грели воду, и дважды в день я обтирала бегемотиху водой, а потом ещё смазывала камфорным маслом или тюленьим жиром.
– Бабушка Дуня, а бегемотиха тебя понимала?
– Конечно, Алёнка! Зоосад рядом с Невой и Петропавловской крепостью, его постоянно бомбили… Как услышит взрывы Красавица, уходит на дно своего пустого бассейна, ложится на землю и трясётся вся от страха. Некуда ей, бедной, было прятаться. А я иду к ней и ложусь рядом. Обниму её, родимую, глажу спинку и шепчу на ушко: «Потерпи, девочка моя. Не бойся. Я с тобой. Всё–всё у нас будет хорошо, вот увидишь! Победим мы фашистов проклятых! Верь мне! Вот починят водопровод, будет у тебя опять свой бассейн. А как кончится война, самой вкусной морковки да капустки для тебя соберу… Только потерпи, родненькая, будем жить ещё лучше прежнего!» Так и успокаивалась бегемотиха. Да и мне становилось легче… А летом 42-го года мы в Зоосаде с сотрудниками посадили картофель, морковь, свёклу, репу, брюкву, капусту. На зиму засаливали. Так голод легче было пережить. Много работы было: за зверями следить, за огородом, да и территорию убирали своими силами. Так и пережили войну!
– Ой, бабушка Дунечка, какая ты у меня!
– Какая?
– Настоящий герой!
– Каждый был тогда героем, внученька. Не выстояли бы мы победу без этого.

В комнате наступила тишина. Алёнка смотрела в окно и вытирала мокрые от слёз щёки.

– Давай чай пить, Алёнка, хватит шмыгать носом! — решила прервать тишину Евдокия Ивановна.
– Спасибо тебе, бабушка! — Алёнка крепко обняла бабушку, шмыгнув носом, а потом потянулась к сахарному пирогу с брусникой, уж очень вкусно пекла бабушка Дуня, да и чай уже ждал на столе.

Город великой стойкости и мужества

Да будет наше сумрачное братство
Отрадой мира лучшею навек,
Чтоб даже в будущем по ленинградцам
Равнялся самый смелый человек.

Ольга Берггольц

Великая Отечественная война ворвалась в Советский Союз, нагло разлучила семьи разных народов. Она не обошла стороной и нашу семью. Мой прадед, лейтенант Шукур Хасанов, служил сапёром, прошёл дорогами войны от Донского фронта до Берлина, участвовал в разминировании Рейхстага. За переправу со своим взводом через реку Одер он награждён орденом Отечественной войны II степени, за разминирование Рейхстага — орденом Красной Звезды. За проявленное мужество прадедушка награждён также медалями «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина».

Мои прабабушки в глубоком тылу Узбекистана днём собирали хлопок, бахчевые культуры, а по ночам вязали варежки и тёплые носки для бойцов. Было тяжело. Порой одну лепёшку делили на всю семью. Весь тыл огромной страны сплотился, каждый помогал фронту. Каждый хотел внести свой вклад в победу над завоевателями.

В тяжёлые дни войны большая помощь была жизненно необходима жителям блокадного Ленинграда, окружённого немецкими и финскими войсками с 8 сентября 1941 года. Все пути сообщения были перекрыты, жители Ленинграда оказались полностью отрезанными от страны. Блокада стала настоящим испытанием для города на Неве. Не хватало хлеба, его выдавали всё меньше и меньше: рабочим — 200 граммов, детям и иждивенцам — 125. О других продуктах не было и речи. Город ежедневно подвергался бомбардировкам и артобстрелам. Жители спасались от бомбёжек, прячась в своих неотапливаемых домах. Добраться до бомбоубежища не хватало сил, так как за окном было минус 40. Зима 1941 года в Ленинграде была одним из самых тяжёлых этапов блокады, ведь сюда пришли аномальные морозы и голод. Водопроводы замерзали, люди добывали воду из прорубей и везли её в вёдрах на санках домой. Страшно было ходить по холодным, заснеженным улицам. Уже никто не замечал красоты и величия города-сказки. Люди старались выжить в этом аду.

Одним из символов ленинградской трагедии стал дневник Тани Савичевой. Эта маленькая, хрупкая девочка смогла показать нам страшную картину бедствующего города. Каждый лист её дневника кричит нам о горе. Всего несколько листов, а перед нами — имена близких ей людей, переживания…

А поэтесса Ольга Берггольц стала голосом блокадного Ленинграда. Уже в 1944 году был выпущен её сборник «Ленинград». Она смогла донести и до меня силу страданий и величину горя жителей, оставшихся в блокадном городе.

Ленинград держался из последних сил, этому помогла Дорога жизни — путь по льду, проходивший по замёрзшему озеру Ладога. По нему на грузовых машинах эвакуировали жителей города, в первую очередь — детей, а также доставляли еду. К сожалению, не все из них достигали своей цели. Часто проваливались под лёд и тонули мешки с мукой, картошкой. Проваливались под лёд и тонули машины, в кузове которых были люди. Как страшно! Об этом маршруте знали вражеские войска, поэтому дорога часто подвергалась обстрелам. Даже здесь, на Дороге жизни, жизнь ежеминутно подвергалась опасности. Врагам мало было смертей от голода в городе, они не давали возможности выжить. Разве это не жестоко?

В 1942 году кольцо блокады разжалось, нормы выдачи хлеба стали повышаться, но люди гибли от последствий голода. Они не могли уже вернуться к нормальному питанию, их здоровье было сильно подорвано.

27 января 1944 года блокадное кольцо было прорвано. 872 дня город, которому позже было присвоено звание Героя, наконец-то освободился от страшных оков. С Ленинградом восстановили сухопутную связь. Через несколько недель заработала и железная дорога. В честь снятия блокады над Невой прогремел салют. Оставшиеся в живых ленинградцы были счастливы.

Сегодня о страшных днях блокады напоминают в Санкт-Петербурге памятники и мемориал «Марсово поле». Я не был никогда в этом замечательном городе с трёхвековой историей, но знаю о нём из книг, материалов Интернета и рассказов моей сестры, которая учится в петербургском вузе.

Хочу сказать, что 80 лет назад город не был отдан на растерзание врагу. В этом — огромное величие и несломленный дух народа, доблестной армии, всех тех, кто всё сделал для мира и победы.

Пусть в Санкт-Петербург никогда больше не придёт большая беда!
Пусть никогда войны не терзают нашу планету!

Спасибо тебе, Пушкин!

Книги — источник знаний. Мне очень нравится это высказывание. Ведь именно через книги я получаю знания о мире, о жизни, узнаю, как жили люди раньше, и даже получаю советы, как нужно жить.

Мои любимые книги — это сказки А. С. Пушкина. Понять их мудрый смысл мне помогает бабушка. Очень часто мы вместе читаем, обсуждаем поступки героев, будто разговариваем с самим писателем. Сказки Пушкина спасают нас не только от скуки, но и от невежества.

«А знаешь, было время, когда книги оказались единственным спасением от голода и холода», — сказала однажды бабушка и рассказала о том, как в блокадном Ленинграде люди меняли свои любимые книги на хлеб и даже вынуждены были ими топить печи, чтобы не замерзнуть.

Бабушка говорила тихо, медленно, а я представляла.

…Война. Ленинград в блокаде. Голодно, холодно. Рвутся снаряды, свистят пули. Даже стены не защищают от их зловещих звуков. Не защищают они и от мороза. На стенах иней. На окнах лёд. Мама слегла. Свой паёк она отдавала дочерям и плакала, глядя на их тонкие ручки, ножки, впалые щеки.

Страшнее голода — холод. Чтобы согреться, вскипятить воду для чая «Белые ночи», сожгли всё — столы, стулья, шкаф… Остались только книги. Девочки плакали, ведь книги — это самое ценное, что у них есть… Но жизнь мамы дороже. И книги по одной — в печь. А слёзы — ручьем. Когда очередь дошла до сказок А. С. Пушкина — яркой книги с красочными иллюстрациями — девочки тихо прошептали: «Прости, Пушкин, ты подарил нам столько ума и радости, а теперь спасаешь наши жизни…» Девочки верили, что Александр Сергеевич слышит их и обязательно поможет.

А я слушала рассказ бабушки и повторяла про себя: «Спасибо тебе, наш великий Пушкин!»

Время сильных

Совсем немного осталось до памятной даты — восьмидесятилетия освобождения Ленинграда от фашистской блокады!

Учитель истории часто на уроках рассказывал нам о мужестве и человечности защитников Ленинграда. Всегда заканчивал фразой из «Реквиема» Роберта Рождественского: «Главное — помнить, не забыть… "Это нужно — не мертвым! Это надо — живым!"»

Я не удержалась и спросила: «Как они это смогли пережить?» Учитель некоторое время молчал, а потом, вздохнув, тихо ответил: «Это время было такое — стойких и мужественных!»

О блокаде много написано, но правдивее, пронзительнее рассказать о пережитом могут только выжившие блокадники.

Наш учитель собирал рассказы блокадниц, включал их записи на уроках. Многие воспоминания запали в душу. Они помогают восстановить картину времени. Это кошмар, оставшийся в прошлом, но который невозможно забыть. Особенно впечатлили воспоминания двенадцатилетней Маргариты Поляковой: «Ленинградское блокадное утро в доме начиналось почти всегда одинаково. Тётя Валя, консьержка, совершала ежедневный предрассветный обход квартир, заходила (двери ни у кого не закрывались на случай бомбёжек). Когда звучали сирены, жильцы, кто мог, выбегали на улицу, чтобы не быть погребёнными под развалинами.

Тётя Валя заходила и простуженным голосом спрашивала:

– Все живые?!
– Живые, — отвечала я за всех в комнате».

Маргарита вспоминала, что учительница всегда начинала первый урок с переклички. С каждым днём учеников в классе становилось меньше и меньше. Кто-то не пришёл, потому что остался дежурным по дому, кто-то с утра на санках поехал с бидонами за водой к Обводному каналу, кто-то стоял в очередях за хлебом, а кто-то утром не проснулся.

Маргарита, как и многие дети блокады, вела дневник. Он сохранился. Скупые, без эмоций строки детского ежедневника воссоздают картину народной беды и героизма: «Тётя Света родила девочку. Она умерла вечером. Тётя Света плакала от горя. Это был её первый ребёнок, а соседки на неё кричали: "Перестань!" Тётя Лида отоварила карточки и одна всё съела. Соседи стыдили её, что она не подумала о детях, а тётя Лида рычала и бросалась на них… Я украла у соседей, когда они ушли и не закрыли комнату, кусок хлебной пайки и съела. Вечером тётя Аня принесла пайку и поделилась ею со мной. Она ни словом не обмолвилась, что я воровка».

Особенно пронзил рассказ Маргариты об учительнице музыки, у которой от голода помутился рассудок: «По ночам по всей коммуналке раздавались невнятные крики, старушка даже завывала. Мама приказала каждое утро заходить к тёте Вере, не только чтобы проверить, жива ли она, но и чтобы заставить её подняться. Мама бесконечно предупреждала всех: "Движение — это наша жизнь. Заставляйте себя и других!"»

Из рассказов Маргариты я поняла, что людям для того, чтобы выжить, привыкнуть к постоянным трудностям, надо внутренне мобилизоваться.

Что же это такое — внутренняя мобилизация, — да ещё в условиях блокады? Слушая воспоминания блокадников, я осознала, что это заботливое отношение друг к другу. Человек живёт до тех пор, пока чувствует, что кому-то нужен, что кто-то о нём заботится.

И снова воспоминания Маргариты: «Тётя Вера перестала реагировать на людей, её взгляд даже не блуждал по потолку, как это было раньше. Я вспомнила мамино "Заставляй" и принялась кричать на застывшую тётю Веру — бесполезно. "Я сейчас буду Вас бить, — решительно произнесла. — Я этого не хочу, но обязана заставить Вас подняться", — по моим щекам побежали слёзы».

Учительница музыки не реагировала на слова Маргариты. У неё началась необратимая стадия голода, когда человек умирает от истощения, сколько бы его ни кормили. И вдруг к пожилой женщине на миг вернулось сознание, словно оно преодолело путь и нежданно увидело дорогу к свету. Она из последних сил улыбнулась. «Тётя Вера протянула руку и погладила меня по голове. "Дай тихо умереть", — прошептала она. Через минуту её рука бессильно навсегда опустилась вниз».

Есть много рассказов, описывающих нечеловеческие условия блокады: как голод озлоблял, превращал человека в животное, как ещё более ожесточал сознание и разум холод. Академик Дмитрий Лихачёв в своих воспоминаниях «Как мы выжили» писал: «Холод вызывал внутреннее раздражение, как будто человека щекотали изнутри. Щекотка охватывала всё тело, заставляя ворочаться с боку на бок, и при этом думалось только о еде — больше ни о чём».

Самое страшное, что дети стали «бесприютниками» войны. Блокада Ленинграда — это величайший геноцид фашистов против детства, который ни при каких условиях нельзя забыть.

Слушая воспоминания блокадников, читая их дневники, задаёшься вопросом: «Что же это за такое время, когда тысячи девчонок и мальчишек, взрослых, переживших блокаду, не озлобились, не потеряли человечности, стали символами стойкости?»

Ещё учитель рассказывал, как его тётя, которой в период блокады было всего двенадцать лет, выходила к людям, стоявшим в очередях за пайкой хлеба, и играла им на скрипке, чтобы поднять им настроение.

На своём рисунке я как раз и изобразила этот момент. Девочка играет на скрипке, невзирая на то, что в небе кружит немецкий самолёт.

Учитель сказал, что блокада — это время стойких и мужественных. Я бы его поправила: это время сильных.

Главными стали доброта, сострадание, взаимовыручка, мужество. Бабушка говорила: «Забота держит человека, не даёт умереть!» Ещё и вера, что Ленинград не будет никогда фашистским. Это помогло выстоять ленинградцам, выжить, восстановить и залечить раны замечательного Петербурга.

Вечная память всем погибшим в блокаду!

Nezabudneme!

Bomba dopadla na niektorý z vedľajších domov. Chvalabohu, pomyslel som si v prvej chvíli. Potom som si však povedal, či by nebolo lepšie, keby dopadla na ten náš. Bolo by po všetkom. Koniec trápenia. Koniec neistoty. Koniec tohto života.

Dnes je 7.1.1942. Pred rokmi by sme v tento deň oslavovali Vianoce, ale momentálne by na to nikto ani len nepomyslel. Nielen preto, že ich naša sovietska vláda zrušila, ale hlavne kvôli našej situácii. Hitler porušil pakt o neútočení. Pred pol rokom nemecká armáda prekročila naše hranice a už viac ako 3 mesiace trvá blokáda Leningradu. Kedysi nádherné hlavné mesto Ruského impéria, pýcha nášho národa, pripomína v tieto dni skôr popravisko a pascu, z ktorej niet úniku.

Bombardovanie sa začalo ráno. Na blížiace sa nepriateľské lietadlá nás upozornilo zrýchľujúce sa tikanie metronómu. Stále ten zvuk nenávidím. Už sme si naň však všetci zvykli natoľko, že sa stal neoddeliteľnou súčasťou nášho života. S kamarátmi sme si dokonca vytvorili systém. Tikanie je pomalé? Môžeš byť v kľude. Si v kaši, v tej sme neustále, ale pravdepodobne prežiješ nasledujúci okamih. Tikanie sa zrýchľuje? Utekaj! Schovaj sa! Niekam zalez! Nejako sa chráň! Kam, ako a čím, to vám už nikto nepovie. Počul a videl som však mnoho ľudí, ktorí by sa radšej vrhli do náručia bomby ako ďalej živorili. Lebo inak ako živorením sa náš život nazvať nedá.

Leningrad na obliehanie pripravený nebol. Viac ako 2,5 milióna ľudí sa zo dňa na deň ocitlo v uzatvorenom priestore oddelenom od zvyšku sveta. Zásoby jedla sa míňali rýchlo a nemali sa ako doplniť, takže sme dospeli až do bodu, v ktorom sme teraz. Každý dostávame denne okolo 100 g chleba. Trvá to už viac ako mesiac a chlebom by som to zrovna nenazval. Je to skôr nejaká upečená brečka, odhadoval by som, že z prachu a pilín. Je to však niečo. Niektorí nemajú ani to. Ľudia umierajú na ulici po stovkách každý deň. Videl som už toľko mŕtvol, toľko smrti, že aj na tú som si už zvykol. Dokonca aj na ľudské telá, ktorým chýbajú časti mäsa. Zúfalý a hladom zaslepený človek je skutočne schopný všetkého, ale to zistíte až keď sa dostanete do stavu, kedy nemáte nič iné na výber. Do stavu, v ktorom sme my teraz.

Rýchle tikanie metronómu začalo naspäť spomaľovať. Je čas vyjsť z domu a postaviť sa do dlhého radu na prídel jedla. Mám šťastie, že to nemám ďaleko od miesta, kde momentálne žijem. Nemôžem a ani ho nechcem nazvať domovom. Ten už neexistuje. Rovnako ako moja rodina. Rodičia zomreli už v septembri počas jedného z prvých náletov. Som najstaršie z ich detí a jediné, ktoré ešte žije. Moji mladší súrodenci nemali v týchto podmienkach, v krutej zime a takmer bez akéhokoľvek jedla, žiadnu šancu prežiť. Sám neviem, ako je možné, že ja som vôbec ešte nažive.

Na ulici vidím ľudí, ktorí tam včera ešte neboli. Ďalší, ktorých už nič na tomto svete trápiť nemusí. Ich pozostatky tu však zostanú ležať nevedno dokedy. V tomto mraze je šialenstvo kopať hroby a už vôbec nie v takom množstve. Od niekoho som začul, že na periférii, tam, kde v narýchlo postavených barakoch žili utečenci zo širokého okolia, ktorí začali zomierať medzi prvými, už kopú masové hroby pomocou výbušnín. Čoskoro to určite príde aj sem k nám do centra.

Prechádzam okolo jedného z mnohých závodov. Neprestali pracovať. Nemôžu. Naša armáda potrebuje zbrane, výstroj, strelivo... potrebuje pomoc. A pre bežných ľudí je to aspoň maličká nádej na trochu viac jedla. Robotníkov si cenia viac. Okrem závodu je však táto ulica viac-menej pustá. Všade sa váľajú sutiny, kusy prasknutých potrubí, popadané škridle a sneh. Veľa snehu. Táto zima bude ťažká. Už teraz je a to sa ešte len začala.

O pár minút sa postavím do radu. Je o niečo kratší ako bol včera. Neviem, čo si mám o tom myslieť. Nahováram si, že som tu príliš skoro. Možno prijali do závodu viac ľudí. Alebo sa im podarilo nejakým zázrakom ujsť z mesta. Prípadne... a túto hru – vymýšľanie všetkých možných scenárov a vyhýbanie sa tomu najpravdepodobnejšiemu, hrám až kým neprídem na rad a nevyberiem sa naspäť na miesto, kde teraz žijem.

Metronóm zrýchľuje.
Dokelu.
Zrýchli sa mi tep a srdce začne splašene búšiť do rebier.
Začujem motory lietadiel.
Blížia sa z miesta odkiaľ celé dni vidím len dym.
Mieria priamo ku mne, akoby som práve ja bol ich terčom.

Poobzerám sa okolo seba a zistím, čo je ich skutočným cieľom. Stojím takmer presne pred závodom. Je to jedna z mála takmer nepoškodených budov v tomto bloku a je tak veľká, že Nemcom musí byť jasné, že to nie je len taký obyčajný dom. Prvé pravidlo – utekaj! Otočím sa chrbtom k závodu a rozbehnem sa najrýchlejšie ako dokážem. Fakt, že som mal asi bežať skôr do niektorej strany a nie priamo od lietadiel si uvedomím až po dlhej chvíli. Druhé pravidlo – schovaj sa! Kam? Najlepšie do protileteckého krytu. Takých je však veľmi málo a pokiaľ neviete, kde presne sú, tak nájsť ich je skôr o šťastí. A to ja momentálne určite nemám.

Ze sebou začujem ohlušujúci výbuch. Nasledujú ho ďalšie minimálne tri, ale neviem to s určitosťou rozoznať, pretože mi začnú splývať. Zastavím. Tretie pravidlo – niekam zalez! Stáť na otvorenom priestranstve uprostred ulice nie je nikdy najlepší nápad. Znovu sa poobzerám a pribehnem k domom vpravo. Zdajú sa mi stabilnejšie ako tie vľavo, z ktorých už teraz padajú kamene a to sa lietadlá ešte len blížia. Ukryjem sa pod strechu pred dverami a čakám. Myslím na štvrté pravidlo – nejako sa bráň! Lenže ako? Čím? Zostáva mi len viera. Viera, že raz sa toto všetko skončí. Raz bude lepšie. Raz blokáda padne. Raz Nemci odídu. Raz sa odtiaľto dostanem.

Lietadlá preletia priamo nado mnou. Domy na druhej strane ulice vybuchnú a ja rýchlo cúvam cez rozpadnuté dvere ďalej do budovy, aby som sa dostal čo najďalej od letiacich sutín. Možno mám predsa len nejaké šťastie. Ak sa to tak dá nazvať.

Dni plynú. December sa prehupol do januára a január do februára. Dávky jedla sa nám vďaka zamrznutému Ladonežskému jazeru trochu zvýšili, ale život v meste je aj napriek tomu stále ťažší, smutnejší a ponurejší. „Vianočný" incident bol však zatiaľ najbližšie ako som sa dostal k bombám či lietadlu. S kamarátmi sa snažíme krátiť si čas čímkoľvek, čím sa dá, ale sme na tom všetci čoraz horšie. Keď zomrie prvý z nás, hlboko nás to zasiahne. Je iné, keď vidíte smrť všade okolo vás, ale netýka sa vás priamo, a keď vám zomrie niekto skutočne blízky. Keď sa tá bolesť, ktorú vídate v očiach neznámych ľudí, stane zrazu vašou. Reálnou. Skutočnou.

Som hladný. Všetci sme. Stále. Už som skúšal jesť snáď všetko. Zvieratá sú samozrejmosťou, to už nikto nerieši. Omietka bola hnusná, ale bolo to niečo. Ku hline sa cez sneh nedostanem. Sneh nepomáha. Nájsť akúkoľvek rastlinu je zázrak. Kôra zo stromu je celkom fajn, ale všetky lesy z okolia boli vyrúbané kvôli nedostatku dreva a uhlia na kúrenie. Aj teplo je v tieto dni vzácnosť. K poslednej zúfalej možnosti som sa však stále neprinútil znížiť. Nedokážem si ani predstaviť zjesť ľudské mäso. Bolo by to ako jesť niekoho z rodiny. Alebo samého seba.

Vo voľnom čase, ktorého mám až priveľa, si predstavujem život po tomto všetkom. Chcel by som študovať, cestovať, poznávať svet. Pamätám si, keď sme sa v škole učili o všetkých kontinentoch. Vždy ma zaujímalo ako vyzerajú krajiny, v ktorých napríklad nikdy nesneží. Ako je možné, že sa v takom teple neroztopia? Asi už začínam z toho hladu blúzniť. Alebo mám horúčku. Choroby sa nám v tomto nečase rozhodne nevyhýbajú. Považujem za veľký úspech, keď si dôjdem vôbec pre vodu a to mám ľudí, ktorí mi pomáhajú a starajú sa o mňa. Bez nich by som tu už dávno nebol. S podobnými myšlienkami v hlave postupne zaspím. To robím často. Sny sú vždy lepšie ako realita...

Zobudí ma výbuch kúsok odo mňa. Potom sa zatrasie náš dom. Počujem svišťanie bomby alebo si to možno len predstavujem. Strop prerazí veľkou rýchlosťou niečo ťažké. Nachádzam sa na druhom poschodí, ale to je úplne jedno. Posledné, čo v živote vidím je svetlo a jediné, čo si pomyslím je... Konečne...

Poznámka: postava v tomto príbehu je vymyslená, ale všetky udalosti a problémy, s ktorými sa potýkal vtedajší Leningrad sú pravdivé a vierohodné. Napriek tomu, že môjho protagonistu zabila nakoniec bomba, väčšina ľudí počas blokády zomrela na vyhladovanie (odhaduje sa okolo 600 000 – 1 000 000). Leningradská blokáda sa začala 8.9.1941 a skončila 27.1.1944. Spolu trvala 872 dní. Zásoby mesta mali vydržať nanajvýš 60 dní. Ide o jednu z najdlhších a najkrvavejších blokád mesta v histórií ľudstva...

От отчаяния к триумфу: истории выживания в блокадном Ленинграде

Война — это самое страшное, что может случиться в мире. Это то, что разрушает человеческие ценности, построенные на принципах любви и добра, забирает всё самое дорогое, любимое, родное. Война разрушает семьи, меняет людей, заставляет их быть предателями, оставляет в душе человека неизлечимые раны.

Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны была разрушительным событием, продолжавшимся с сентября 1941 года по январь 1944 года. Это была одна из самых длительных и жестоких блокад в истории. Немецкая армия окружила и блокировала город, отрезав все пути снабжения и подвергнув его жителей чрезвычайным лишениям.

Осада вызвала массовый голод, поскольку запасы продовольствия быстро закончились. Жители были вынуждены нормировать всё, что у них было, что приводило к недоеданию и голоду. Ситуацию усугубили суровые зимние условия, из-за которых доставка помощи в город была затруднена.

Несмотря на тяжёлые обстоятельства, ленинградцы проявили невероятную стойкость и решимость. Они организовали общие кухни, посадили огороды и творчески использовали ограниченные ресурсы для поддержания себя. Культурная жизнь города продолжалась благодаря театрам, оркестрам и художественным выставкам, давая населению источник надежды и морального духа.

Осада также привела к огромным человеческим жертвам. Мирное население сильно пострадало от бомбёжек, артиллерийских обстрелов и болезней. Много людей погибло из-за голода и холода. Ленинградцы перенесли невообразимые страдания, но остались стойкими в своём сопротивлении врагу.

Внимание международного сообщества было привлечено к тяжелому положению Ленинграда, и были предприняты усилия по доставке помощи. Через замёрзшее Ладожское озеро была проложена Дорога жизни, обеспечившая важнейший маршрут снабжения города. Это было опасное путешествие, но конвоям удалось доставить предметы первой необходимости и эвакуировать некоторых наиболее уязвимых граждан.

Среди разрухи подвиги ленинградцев стали маяком надежды. Дух сопротивления был ощутимым, поскольку граждане демонстрировали исключительные проявления храбрости и находчивости. Несмотря на нехватку продовольствия, ленинградцы нашли способы прокормить себя. Они выращивали небольшие сады на любом доступном пространстве, нормировали свои скудные запасы и даже употребляли в пищу обойный клей или варёную кожу. Решимость выжить была непоколебимой, и именно эта стойкость стала определяющей характеристикой жителей города.

О героизме защитников Ленинграда ходят легенды. Воины Красной Армии, доблестно защищавшие город от беспощадного немецкого натиска, стали воплощением мужества и жертвенности. Они перенесли невообразимые лишения, сражаясь не только с врагом, но и с голодом и морозом. Защита Ленинграда стала символом национальной гордости и единства, вдохновив бесчисленное множество людей на сопротивление нацистскому вторжению.

Не менее героическими были и труженики тыла, которые неустанно трудились, поддерживая военные усилия. Женщины, в частности, играли ключевую роль на фабриках, в больницах и других основных службах. Они работали долгие часы в изнурительных условиях, часто жертвуя своим здоровьем и благополучием ради общего блага. Эти невоспетые герои сформировали основу устойчивости города, гарантируя, что военная машина продолжает функционировать, несмотря на тяжёлые обстоятельства.

Эвакуированные из Ленинграда, которым посчастливилось избежать блокады, столкнулись со своими проблемами. Многие были переселены в отдалённые регионы Советского Союза от опасностей линии фронта. Им приходилось адаптироваться к незнакомой среде, зачастую в стеснённых условиях, с ограниченными ресурсами. Тем не менее они оставались связанными со своим осаждённым городом, жаждали его освобождения и с нетерпением ждали новостей от своих близких.

Воспоминания, особенно воспоминания детей, переживших блокаду, предлагают уникальный взгляд на эту тёмную главу человеческой истории. Травма, полученная в те мучительные годы, оказала неизгладимое влияние на их жизнь. Воспоминания о голоде, смерти и потерях запечатлены в их сознании и формируют мировоззрение, влияя на их выбор.

Тем не менее в этой трагедии преобладают истории о стойкости, сострадании и сильном чувстве общности. Эти дети блокады несут на своих плечах бремя истории, служа живым свидетельством стойкости человеческого духа. Например, Таня Савичева вела дневник, в котором записывала переживания своей семьи во время блокады Ленинграда. Первой умерла Женя. Дату её смерти Таня занесла в записную книжку, которую впоследствии стали называть «Блокадным дневником Тани Савичевой». В дневнике было девять записей:

– Женя умерла 28 дек. в 12.00 час. утра 1941 г.
– Бабушка умерла 25 янв. в 3 ч. дня 1942 г.
– Лёка умер 17 марта в 5 часов утра в 1942 г.
– Дядя Вася умер 13 апреля в 2 ч. ночи 1942 г.
– Дядя Лёша 10 мая в 4 ч. дня 1942 г.
– Мама 13 мая в 7.30 час. утра 1942 г.
– Савичевы умерли.
– Умерли все.
–Осталась одна Таня.

Сложно читать такие записи, которые были написаны двенадцатилетней девочкой. Когда я впервые это прочитала, у меня что-то кольнуло в груди. Как она могла пережить такие потери? Даже взрослый человек с трудом переживает это, а здесь ребёнок.

В заключение хочу отметить, что блокада Ленинграда оказала глубокое и продолжительное влияние на судьбы семей и друзей, попавших в её лапы. Подвиги ленинградцев, героизм защитников, жертвы тружеников тыла и стойкость эвакуированных — всё это способствовало возможному выживанию города и его непреходящему наследию. История воспоминаний, особенно в сознании детей, переживших осаду, служит острым напоминанием о человеческой способности побеждать невзгоды. Блокада Ленинграда навсегда останется в истории как свидетельство силы человеческой воли.

В дни войны обостряется чувство Отчизны у всех народов нашей страны. Они по-новому смотрят на свою Родину, которая приобретает большой смысл. Война стала примером непобедимости и дружбы народов. Братство и подвиг разных национальностей стали гарантом Великой Победы советского народа.

Ленинград, мы помним!

Я говорю: нас, граждан Ленинграда,
Не поколеблет грохот канонад,
и, если завтра будут баррикады, —
мы не покинем наших баррикад.
И женщины с бойцами встанут рядом,
и дети нам патроны поднесут,
и надо всеми нами зацветут
старинные знамёна Петрограда.

Ольга Берггольц «Я говорю»

Однажды в 7-м классе на уроке русской литературы наша учительница Н. Ю. Алексеева, отойдя от основной темы, прочитала нам отрывок из произведения поэтессы Ольги Берггольц «Ленинградская поэма». Класс слушал, затаив дыхание. Перед уроком, на перемене, учительница отругала некоторых мальчиков нашего класса, которые, взяв хлеб из столовой, не ели его, а делали из него мякиши и со смехом бросали друг в друга. Наталья Юрьевна заставила мальчишек собрать весь разбросанный хлеб и положить на подоконник.

И вот начался урок. Учительница спрашивала провинившихся одноклассников, знают ли они, сколько труда уходит на то, чтобы вырастить хлеб, собрать урожай, его обработать, прежде чем готовый продукт мы купим в магазине. Она говорила нам, что хлеб — это священный продукт и его нельзя топтать, швырять, выбрасывать в урну. Оставшийся хлеб нужно засушить, затем раскрошить и покормить птиц. А в блокадном Ленинграде этот ненужный для наших мальчиков хлеб был бы нарасхват у голодных жителей, особенно у измождённых детишек.

Мы узнали, что в годы Великой Отечественной войны советский город Ленинград почти 900 дней находился в кольце фашистской блокады и его героически защищали войска Красной армии и сами жители. А среди защитников Ленинграда был дедушка нашей учительницы — гвардии старший лейтенант Яков Ипатович Бежков, уроженец деревни Яново Ветковского района Гомельской области. Яков Ипатович командовал батальоном и в ходе наступательной операции «Искра» был тяжело ранен. Несколько месяцев лечился в госпитале. А через много лет в мирное время перенес ещё две операции по удалению осколков снаряда. Наша учительница сказала, что её дедушка среди прочих орденов и медалей награждён медалью «За оборону Ленинграда». В детские годы, приезжая к дедушке и бабушке, по словам Натальи Юрьевны, она пересматривала в шкатулке на столе под образàми поздравительные открытки и письма ленинградских школьников и студентов, телеграммы-приглашения на очередную встречу с однополчанами. Здесь же, на столе, всегда лежали и памятные подарки. В такие минуты девочку Наташу переполняла гордость за её геройского деда. Только не любил дедушка на просьбы внучки рассказывать о войне. Охотнее говорил о поездках в Ленинград на встречи со своими боевыми товарищами. Яков Ипатович ездил в Ленинград практически каждый год, пока позволяло здоровье. Прожил он долгую и достойную жизнь.

Наталья Юрьевна также рассказала, что эта история её семьи повлияла на то, что, будучи школьницей, на конкурс стихов о войне она выбрала отрывок из «Ленинградской поэмы» поэтессы-ленинградки, сочинявшей свои стихи в блокадном городе. В голодном и холодном городе без электричества, в концертном зале Ольга Берггольц читала свои стихи перед истощёнными жителями, чтобы поднять их моральный дух, вселить веру в победу советского народа.

Затем учительница начала читать наизусть этот отрывок классу. И мы узнали про Дорогу жизни, по которой шли зимой конно-санные обозы и машины с хлебом и другими продуктами. А фашисты освещали озеро прожекторами и бомбили авиацией:
Холодный ровный свет луны,
снега сияют исступлённо,
и со стеклянной вышины
врагу отчётливо видны
внизу идущие колонны.

У одного шофёра случилась поломка машины, и, чтобы разогнуть пальцы и устранить поломку, ему пришлось смочить руки в бензине и поджечь их от мотора:
Вперёд! Как ноют волдыри,
примерзли к варежкам ладони.
Но он доставит хлеб, пригонит
к хлебопекарне до зари.
Шестнадцать тысяч матерей
пайки получат на заре —
сто двадцать пять блокадных грамм
с огнём и кровью пополам.

И этот блокадный хлеб готовили с добавлением несъедобных примесей. Но всё равно это был долгожданный хлеб для жителей города.
…О, мы познали в декабре —
не зря «священным даром» назван
обычный хлеб, и тяжкий грех —
хотя бы крошку бросить наземь:
таким людским страданьем он,
такой большой любовью братской
для нас отныне освящён,
наш хлеб насущный, ленинградский.

После знакомства с «Ленинградской поэмой» Ольги Берггольц хлебом у нас в классе никто больше не бросается. Меня же это произведение впечатлило настолько, что в 8-м классе на конкурс чтецов я выучила этот же отрывок и прочитала его на школьной сцене.

Так же, как мою родную Беларусь, освобождали советские солдаты разных национальностей Советского Союза, так и прорыв блокады Ленинграда осуществляли советские воины многонациональной страны.

Мы помним защитников Брестской крепости, героическую борьбу с фашистами белорусских партизан и подпольщиков на территории оккупированной Беларуси, помним советских солдат, освобождавших огромную советскую страну. Город-герой Ленинград, мы помним!

Накануне 80-летия прорыва блокады Ленинграда я хочу пожелать всем петербуржцам добра и мирного неба над головой, а Санкт-Петербургу — процветания.

Я обязательно побываю в этом красивом городе на Неве.

Письмо из блокадного Ленинграда

Здравствуйте, люди XXI века! Пишу вам и надеюсь, что мои правнуки и праправнуки это прочитают. Я хочу рассказать вам, людям будущего, о том, как я жила в блокадном Ленинграде в годы Великой Отечественной войны. Пусть мой рассказ станет живым вкладом в дело сохранения памяти о страшных днях. Я очень верю, что вы не знаете горечи потери родных, не слышите горького плача маленьких детей, матерей, провожающих сыновей на войну, не слышите взрывов бомб и снарядов, вам не приходится прятаться в убежища во время бомбёжки, вы не знаете, что такое голод, холод, разруха.

Когда началась война, мне было одиннадцать лет. Довоенная жизнь для меня была как сказочная история. Я постоянно ощущала тепло родительского дома. Помню, какие ароматные пироги были у нас дома по выходным! Мы любили собираться за столом под огромным абажуром всей семьёй. Слышались шутки, смех. В свободное время я любила поваляться на своём любимом диване с книгой. Какое это было замечательное время!

Но в одно мгновение рухнуло всё. На нашу родную землю пришла беда, имя которой — война. Мой брат ушёл добровольцем в армию. Отец — в ополчение, потом добровольцем на фронт. Мы с мамой остались вдвоём. Помню раннее утро. Я бреду за хлебом. Карточки крепко сжимаю в руках. У булочной уже большущая очередь. На руке пишут номер. Люди жмутся друг к другу. Кругом тишина. Дома осталась мама. Она почти не ходит. Чувствую, что силы с каждым днём её покидают. Мама мне объяснила, где находится детский дом, рассказала, что делать, когда она умрёт. Я стою в очереди и плачу. Вытираю кулаком слёзы. А мысли только о ней, моей любимой. Вдруг вернусь домой, а мамы уже нет… В голову приходит мысль вернуться домой. Прошу сохранить за мной очередь, а сама иду к маме. На улице скользко. По дороге я несколько раз падаю. Проведала маму и возвращаюсь в очередь. До открытия магазина осталось больше часа. У меня закрываются глаза. Сквозь сон я слышу голоса людей: «Держите девочку!» Оказывается, я потеряла сознание. Прихожу в себя и жду своей очереди. И вот, наконец, открыли. Я подхожу к прилавку. Такой желанный кусок хлеба лежит на весах. Тянусь за хлебом — длинные пальцы показываются над моей головой. А хлеба уже нет. Оборачиваюсь. За моей спиной плачущая фигура, рот, которой набит моим хлебом. В голове мысли: что будет с мамой?

Помню, как готовилась ко дню своего рождения, хотя прекрасно знала, что подарков в этот год не будет. Наводила порядок кругом. Мама повеселела, мечтала, как мы будем жить после войны, какие платья она мне будет покупать. Но вот раздаётся стук в дверь. Открываю. Женщина протягивает две бумажки. Я подпрыгиваю от радости: письма с фронта! Бегу к маме и слышу… страшный крик. Пришли сразу две похоронки. Больше нет папы и брата…

Я жива. Но менять больше нечего. Осталась только швейная машинка. Я обвязываю её веревкой, спускаю по лестнице и затаскиваю на санки. Ура! Удалось поменять. Приношу домой плитку столярного клея и кусок дуранды. Мы лепим лепёшки. Как же хорошо!

Дома холодно. На улице идёт снег большими хлопьями. Небо красивое-красивое, ярко-синее. Мама попросила сходить за водой. Пошла. Вижу очередь. Кто пришёл с бидончиком, кто — с чайником. Вот и я набрала воды, теперь нужно как-нибудь выбраться на берег. Кругом очень скользко. Люди падают, а вода растекается и замерзает. Ручка чайника примерзла к влажной варежке. И вдруг… над нами пронёсся самолет. В нас полетели пули. На меня упало чье-то тело. Минуты тянутся, как часы. Выстрелы умолкли, самолёт улетел. Я вылезла из-под чужого тела. На снегу увидела сестёр Нину и Любу. Они не шевелятся. Мы подходим и начинаем их трясти. Чёрная кровь хлынула из простреленной груди. Идём дальше. Слышим: на дороге кричит девочка. Подходим и видим, что ей оторвало обе ноги… Вот из-за поворота показалась машина с военными. Когда она подъехала ближе, мы попросили отвезти девочку в госпиталь. «Мы не можем этого сделать. Тут нет госпиталя, ей нельзя помочь», — услышали в ответ. Девочка умерла. Её похоронили вместе с Ниной и Любой. И небо уже не было таким ярко-синим, оно стало чёрным-чёрным. Вскоре мамы не стало… Я была растеряна, погружена в это горе, плакала, не могла смириться, не знала, как буду дальше жить. Смерть. Она была в эти годы рядом, она будто преследовала нас.

Помню: когда обстановка изменилась в лучшую сторону, у нас стали появляться раненые солдаты. Росло количество госпиталей. Мы приходили к раненым, пели для них и танцевали. Они радовались и плакали одновременно, жалели нас — детдомовских. В одном из таких концертов мне нужно было петь частушки, которые очень любили раненые. И вот я вышла на «сцену», глянула в зал, где вместо стульев были кровати, на которых лежали раненые. Я смотрю на них и чувствую, как к горлу подкатил комок. «Давай, давай!» — слышу голоса. И тут я неожиданно для себя говорю: «Я сегодня не буду петь, а прочту стихи». Я читала стихотворение о девочке, которая встретила воина-освободителя и узнала в нём брата. Мне так аплодировали! А вожатая пожаловалась директору детдома, сказав, что я хотела сорвать концерт. Мне пришлось объяснить директору, что я не смогла петь частушку с такими словами: «Хорошо тому живётся, у кого одна нога», — ведь в зале были безногие. И тут директор меня обнял, как может обнимать только отец. Он сказал мне: «Машенька, я горжусь тобой!» Директор взял меня на выходные к себе домой. Я целых два дня жила в его семье! Как же я была счастлива!

Заканчивая своё письмо, хочу обратиться к вам — людям XXI века! Чтобы не повторилась эта страшная трагедия, помните, какой ценой досталась Победа. Без прошлого нет будущего. Берегите ПАМЯТЬ!

Мария Давыдовна Ягодницына — белорусская блокадница

Блокадный Ленинград

Блокада Ленинграда — это один из тяжелейших периодов, который когда-либо пришлось пережить городу. Весь этот кoшмар начался 8 сентября 1941 года и продолжался почти 900 дней, до 27 января 1944 года. Во время блокады город был полностью отрезан от внешнего мира и жизнь для многих была крайне тяжёлой. Люди сталкивались с острой нехваткой продовольствия, топлива, медикаментов и других необходимых товаров. Ежедневно они терпели невыносимый голод.

В голодном, холодном, с воздуха обстреливаемом городе были съедены все кошки и собаки. Люди превращались в живые скелеты, умирали на ходу. Они ели всё, что было, например делали лепёшки из лебеды и подорожника. В хлебе, который им давали в пайках, по 125 граммов, была даже целлюлоза и всякая другая гадость.

[...] Люди теряли разум от голода и дистрофии, ну и в голове не было ничего, кроме того, чтобы что-то съесть, а есть было нечего.

Эта блокада стала одной из самых смертоносных в истории человечества. Ежедневно хоронили тысячу человек. Тысячу — в день!

Однако она стала символом героизма и выживания. Все горожане выказывали удивительную силу духа. Люди были сплочены и, в общем, были добры друг к другу, заботились друг о друге, помогали и, главное, старались беречь детей.

Я думаю, что мы не должны забывать, а должны помнить то, что тогда произошло, чтобы больше никогда не были повторены те же самые ошибки. Но, к сожалению, чем дальше от даты случившегося, тем меньше люди осознают те события, которые тогда произошли.

На наших знамёнах начертано слово «Победа!»

Блокада Ленинграда является сложным и печальным событием для нашей страны. Это событие, которое никто не сможет забыть.

Было снято огромное количество фильмов, написано множество стихов и песен, которые посвящены Великой Отечественной войне. Также память о победе в войне увековечена в архитектуре. Было установлено много памятников в честь солдат и простого народа, жившего в то время. Много улиц, школ и музеев названо в честь известных героев войны.

Всех коснулась война. Нет ни одной семьи, которая не пострадала от её событий. В то время люди боролись и страдали. От их труда зависел исход войны. На фронт шли люди разных возрастов: от молодых до стариков. Они шли в надежде защитить свою Родину.

Сегодня я хочу рассказать о моей бабушке Сахабутдиновой Давзян Тимербаевне, проживавшей в деревне Тюменяк. В семье Сахабутдиновых всегда очень серьёзно относились к воинской службе. Ещё отец моей бабушки Тимербай Кашабутдинов был сначала солдатом в царской России, три года воевал во время Первой мировой войны, а после, когда свершилась Великая Октябрьская революция, он присоединился к Красной армии. А уже моей бабушке Давзян Сахабутдиновой пришлось стать участницей и ветераном одной из самых кровопролитных войн в истории России — Великой Отечественной войны. На фронт ушёл и мой прапрадед, но он не вернулся. Он погиб в битве за Москву.

Моя бабушка родилась 20 марта в 1924 году в селе Тюменяк. После окончания семилетней школы добровольцем бабушка уехала в Ленинград работать на заводе № 77 имени Карла Либкнехта.

В 1941 году началась Великая Отечественная война. Не возвращаясь домой, она добровольцем идёт на фронт работать на заводе № 77 имени Карла Либкнехта. Завод почти полностью переквалифицировался на подготовку боеприпасов. При этом ничего не поставлялось в город извне: Ленинград, наоборот, снабжал своей продукцией центральную часть фронта. В 1942 году ситуация улучшилась, появилась возможность эвакуировать людей по Дороге жизни и доставлять в город хотя бы малые партии еды. А 27 января 1944 года случилось долгожданное счастье — снятие блокады и Ленинградский День Победы.

Наша Родина скорбит о погибших и свято чтит их память. Сотни памятников, тысячи могильных обелисков и плит напоминают новым поколениям о подвигах их отцов, матерей, братьев, дедов, а теперь уже и прадедов, о неисчислимых потерях, понесённых народом во имя Победы.

Масштаб понесённых потерь огромный. Тяжесть жертв безмерна. Но они были не напрасны. Ради жизни на земле никто не забыт и ничто не забыто.

Я навсегда запомнила слова прабабушки о том, что с войны никто не вернулся, все воевавшие остались там: те, кто погиб, — в земле, а кто остался жив, то мыслями и душой.

Великая Отечественная война — это одно из самых значимых событий в истории России. До сих пор продолжают проводить поисковые экспедиции и изучать места сражений и находят множество скелетов невернувшихся солдат, орудий и других различных вещей, которые использовались во время войны. Историки всего мира изучают и находят новые факты об этом событии. Победа в войне — это гордость для всей страны и её народа.

Со дня окончания Великой Отечественной войны прошло 79 лет, но гордость и память о наших родных, принимавших участие в той страшной войне, будут жить вечно. Мы всегда будем вспоминать про советских солдат, которые не жалели своих жизней, сражаясь за будущее своих родных.

Мы должны помнить о наших героях, которые подарили нам мирное небо над головой. Каждый человек обязан чтить память наших соотечественников, которые участвовали в Великой Отечественной войне. Мы не имеем права забывать, что ценой нашей свободы являются миллионы погибших людей. Они так же, как и мы, хотели прожить счастливую жизнь. Эта ужасная война должна всегда служить уроком будущим поколениям, которые обязаны делать всё возможное, чтобы не допустить возникновения других войн.

Нас двадцать миллионов.
От неизвестных и до знаменитых,
Сразить которых годы не вольны,
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Нет, не исчезли мы в кромешном дыме,
Где путь, как на вершину, был не прям.
Ещё мы жёнам снимся молодыми
И мальчиками снимся матерям.

Расул Гамзатов

Блокада Ленинграда, или 872 дня борьбы за жизнь

Меня зовут Александр. Я родился в Ленинграде. Мне было 7 лет, когда началась война.

Отец ушёл на фронт, а мы остались вдвоём с мамой. Город начали страшно бомбить, снаряды летели и днём, и ночью. Мне казалось, что это самое плохое, что могло случиться в то время. Люди погибали на улице, и дома превращались в руины, но спустя несколько месяцев я осознал, что бомбёжка не сравнится с голодом и сильным морозом. С каждым днём еды становилось всё меньше и меньше, не было ни воды, ни тепла, ни света. Наша жизнь превратилась в борьбу за выживание, где мы надеялись прожить ещё хотя бы один день. Мы с мамой жили в комнате-коммуналке. Мамы практически дома не было, она трудилась на заводе, поэтому я сам научился топить буржуйку. Она оставляла мне кусочек хлеба, который приходилось растягивать на весь день. Чувство голода меня не покидало. Я видел, как моя мама изо дня в день становилась всё слабее и слабее. Вскоре она заболела и слегла. Я навсегда запомню тот день, когда мама больше не открыла глаза. Я думал, что она просто замёрзла. Я лежал рядом, обнимал и согревал её, пока не зашла соседка тётя Люба и не сказала, что моя мама умерла. Мы᠎ завернули её в простыню, вынесли на улицу и положили на санки. И я потащил эти санки до кладбища. Не понимаю, откуда у меня были силы.

Этот день я не забуду никогда. Так я и остался один. Отец не вернулся с фронта. Я попал в детский дом. Да, я выжил, но часть меня осталась там — в блокадном Ленинграде.

Город мужества и славы…

2014 год. Лето. Мне, 6-летней девочке, не совсем понятно, что происходит вокруг. Привычная жизнь маленького шахтёрского городка Донбасса Перевальск изменилась и стала напряжённой, суровой. Не прозвенел 1-го сентября Первый звонок для меня и моих ровесников. Учебный год начался только в октябре. В магазинах исчезли продукты, нет воды, света, связи. В доме у нас постоянно открыт погреб. В погребе тёплые вещи, запас воды, топор, свечки. При звуках летящих самолётов бабушка и мама опускают меня в погреб. Днём и ночью стоят сумки с вещами и документами на случай экстренной эвакуации. Самое страшное — обстрелы, от которых дрожат стёкла, распахиваются двери. Даже мы — дети — понимаем значение таких слов, как «блокпост», «ополченцы», «комендантский час». В городе появились люди в военной форме и техника. В школе проходит обучение быстрой и организованной эвакуации. Моему городу, как и другим городам Донбасса, Украина объявила блокаду: экономическую, транспортную, гуманитарную. Началась жизнь под постоянным прицелом.

Позже, читая рассказы о жизни блокадного Ленинграда, я уже понимала, что блокада — это город во вражеском кольце, без поставок продовольствия, медикаментов, товаров — всего, что необходимо для жизнеобеспечения города. И долгих 900 дней Ленинград продолжал жить и бороться. Мои ровесники из последних сил шли в школу и умирали от голода на уроках. Умирали семьями, как семья Тани Савичевой, дневник которой я прочитала. Силой духа ленинградцев можно только восхищаться! И я горжусь, что в истории событий блокадного Ленинграда есть маленькая песчинка причастности моих предков.

Мой прапрадедушка Никита Примеров (отчество неизвестно), рождён в 1870–1875 годах (точных данных нет) в деревне Райда Максатихинского района Калининской области. Перед началом войны переехал к старшим детям в Ленинградскую область, Тосненский район, ст. Поповка. Будучи в преклонном возрасте, прапрадедушка выезжал с женщинами, подростками на сооружение оборонительных объектов, но мог только подносить воду работающим. Во время воздушного налёта он пропал без вести.

Эту историю нашей семьи ни опровергнуть, ни подтвердить документально не удалось. Она передаётся из поколения в поколение нашими родственниками. А в семейном альбоме хранится единственное фото прапрадедушки, которому около 100 лет.

Младший сын прапрадедушки Примеров Арсентий Никитович родился 25 июня 1923 года там же, где и отец. В 1941 году он работал на Кировском заводе, имел рабочую бронь, ему было тогда 18 лет. Станция Поповка, где жил прадедушка, была оккупирована, и его взяли в плен, вывезли на принудительные работы в Австрию. Освобождён в 1945 году, зачислен в рабочий батальон и направлен на восстановление шахт Донбасса. Трудился честно, на совесть. Награждён медалью «За восстановление шахт Донбасса». Умер в 1987 году по профзаболеванию. Живя на Донбассе, прадедушка не терял связь со своей малой родиной — деревней Райда, дорога к которой лежит через Ленинград — город его юности, опалённой войной.

Я не была в Ленинграде, но считаю своим долгом обязательно приехать и прикоснуться к гранитной плите со священными словами Ольги Берггольц: «Никто не забыт, и ничто не забыто», — побывать в музее Кировского завода. В цепочке исторической памяти нашей семьи я — тоненькая связующая нить, которая не должна прерваться.

«Памяти павших будьте достойны!»

Сегодня на уроке литературы мы разбирали тему «Образ Петербурга в романе Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание"». Никогда раньше не задумывалась об изнаночной стороне этого удивительного города. Во время поездок к родным он всегда поражал меня своим великолепием и торжественностью: набережные, каналы, разводные мосты, фонтаны, музеи, соборы, театры, белые ночи. Удивительная атмосфера романтики. А сегодня перед глазами изнанка города: пыль, грязь, извёстка, строительные леса, вонь, духота. Пьяные, потерявшие себя люди. Комнаты, напоминающие шкафы, сараи, камеры. Отчуждение и непонимание. Город, где совершаются преступления. Где люди не замечают друг друга и живут по принципу: человек человеку — волк.

Весь остаток дня город не идёт из головы. Неожиданно вспомнились рассказы прадедушки о том времени, когда город был единым (без чёрных и белых сторон), а люди ощущали себя частью одной большой семьи. Начало сороковых. Великая Отечественная. Блокада.

Семья прадедушки (Александра Фёдоровича) большая: 12 детей — четыре сестры и восемь братьев. Две сестры ещё перед войной вышли замуж и переехали в Ленинград (тогда он так назывался). Мужья ушли на фронт, сёстры остались. Старшая — Анастасия Фёдоровна, бездетная — жила на Васильевском острове в коммуналке, работала на заводе. Младшая — Елена Фёдоровна — на Московском проспекте, с маленьким ребёнком на руках (будущим певцом, артистом Большого театра, а затем Мариинского) — дома. На жизнь зарабатывала шитьём, ребёнка оставить было не с кем. Выехать не удалось. Всю блокаду — в Ленинграде. Выжили чудом.

Война не имеет жалости: из восьми братьев многодетной семьи с фронта вернулись двое, мужья сестёр-ленинградок пропали без вести. Анастасия Фёдоровна умерла в начале девяностых. Елена Фёдоровна вырастила сына, дождалась внучку, умерла на восемьдесят третьем году. Сердце.

Александр Фёдорович вернулся. Любимая семья, трое детей. О себе думать некогда: по заданию партии поднимал колхозы, свято верил в справедливость Сталина. О войне вспоминать не любил. Однажды мне повезло — был вечер семейных воспоминаний.

После ранения, в конце сорок четвёртого, Александр Фёдорович возвращался из госпиталя домой. От сестёр давно не было вестей, решил сделать небольшой крюк — заехать к ним. Сёстры были живы, но очень слабы. В вещмешке у брата были нехитрые гостинцы: хлеб, немного сахара, селёдка и банка тушёнки. Прадедушка говорил, что самым тяжёлым испытанием для него было — давать сёстрам и племяннику по крохотному кусочку хлеба и селёдки. Сестёр из голодовки нужно было выводить постепенно, малыми дозами пищи, иначе всё могло закончиться печально. А для него это было страшнее передовой — не дать голодным еды. В семье было принято делиться последним. Но сейчас работали другие законы — законы выживания.

Это всего маленькая строчка моей семьи в военной летописи. Жители Ленинграда, пережившие блокаду, — герои. Это они своим мужеством передали городу почётное звание. Причём сделали это буднично просто, потому что считали, что по-другому не может быть. В домашнем архиве хранятся письма военных лет. И ни в одном ни строчки жалобы или хвастовства. Бесхитростные вопросы о домашнем хозяйстве, а в подтексте — безграничная любовь.

Сравниваю три образа Петербурга — мне ближе военный, блокадный, без чёрных и белых сторон.

А в голове возникают вопросы: «А я смогла бы как они — радоваться мёрзлой картошке на ужин, варить суп из лебеды, вываривать кожаные ремни и перчатки, внушая себе и причастным к вареву, что это полезнейший бульон? Достойна ли я своей героической семьи? Смогу ли я своею жизнью, своими поступками не опозорить славную фамилию рода, прославить её?»

Где-то там… на подсознании звучат строки поэмы Роберта Рождественского:
Памяти павших будьте достойны!
Вечно достойны!

Блокадный хлеб

История нашей многовековой страны хранит в себе различные события. Одно из них — блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны. Этот страшный и незабываемый период блокадного города унёс с собой жизни ни в чём не повинных людей. Прошло уже 80 лет со дня полного снятия блокады, но мы до сих пор помним мужественность и самоотверженность людей, которые сумели выстоять в то нелёгкое время.

В дни блокады тяжело было всем. Все люди переживали нестерпимый голод, суровые морозы, гибель самых родных и близких людей и другие ужасы военного времени. Не каждый взрослый мог вынести эти мучения, не говоря уже о детях. Чтобы выдержать тот нескончаемый страх и вместе со взрослыми пережить тяжёлое время, им пришлось слишком рано повзрослеть. В свои детские годы они должны были понимать, что происходит, всегда быть готовыми постоять не только за себя, но и за других. Война проверяла их на стойкость.

Много жителей блокадного Ленинграда погибало от голода, так как хлеб выдавали только по карточкам (детям по сто двадцать пять граммов в день). Это было очень мало. Родители, жалея своих детей, отдавали им свою долю. В то ужасное время взрослые заботились о своих детях как могли. Но что если родителей уже не стало или они были не способны помочь? Тогда дети были сами за себя.

В своей работе я изобразила брата и сестру. Прижавшись друг к другу, они пытаются спастись от холода грубым, потрёпанным одеялом. Ища место, где можно передохнуть от бесконечных вражеских бомбардировок, они забежали в полуразрушенное здание. Окна выбиты, на полу множество осколков, о которые можно пораниться. Уставших детей это уже не волновало, главное — они нашли временное убежище. Они зажгли лампу, удачно найденную на полу, и устроились у стены. Девочка быстро заснула, прислонившись к плечу своего брата. Он же взял в руки последний кусочек оставшегося хлеба, глядел на него своими голодными глазами и мечтал, чтобы это ужасное время поскорее закончилось. Он посмотрел на свою продрогшую от холода, худенькую сестричку. Наверное, большую часть кусочка хлеба он отдаст ей, слабенькой и очень родной!

Во время войны дети рано взрослели, оставляя детство далеко позади. Им попросту было некуда деваться. И если ты старший в семье, то должен помогать младшим. Поэтому на старших детей ложилась огромная ответственность за жизнь и безопасность младших братьев и сестёр. Все помогали друг другу и таким образом выживали.

Держащее в страхе всех живущих в Ленинграде людей блокадное время закончилось только спустя 900 дней и ночей. Все, кто пережил тот ужас, никогда не забудут подвиги, полные мужества, железной выдержки и героизма защитников славного Ленинграда. С каждым годом очевидцев тех ужасных дней становится всё меньше, но память человеческая навсегда сохранит в сердцах её потомков, которые отдали свою жизнь за долгожданную победу советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.